— Завтра, Ланс, как обычно.
— Да, Ваше Высочество. Как пожелаете.
Я съежилась. Если вся эта честная компания обнаружит меня здесь, за углом в каких-то паре шагов от двери принца... Что они подумают? Да еще и виконт...
Я юркнула вниз, стараясь не скрипеть ступеньками. Сразу завидела головы стражников у кают, и потому дальше бежать не решилась. Просто шмыгнула в темноту под последним пролетом и сгорбилась, забившись под ступеньки подальше. Фонарь, как назло, висел прямо посреди площадки, а от качки вращался так бешено, что свет его то и дело проникал в каждый угол. Хорошо, что платья у меня такие неприметные. Поди еще отличи мои юбки от деревянной стены...
— Доброй ночи, Ваше Сиятельство, — зазвучал наверху юный голос.
— Доброй, Фитц, — отозвался бас.
Легко и почти невесомо скрипнули ступеньки над моей головой, мелькнула первая тень. Стукнула дверь каюты.
Теперь ступеньки грузно прогнулись, и из угла своего укрытия я рассмотрела, как на площадку спускается старик с блестящей лысиной.
— Доброй ночи, Ваше Сиятельство, — зазвучал над моей головой другой голос, уже совсем знакомый.
— Доброй ночи, виконт, — кивнул, не обернувшись, старик.
Я смотрела, как захлопывается и эта дверь, и гадала — остался ли кто-то еще или на лестнице один только виконт? Меж тем со ступенек прямо над моей головой донесся его голос:
— Ну, что ж...
Я вздрогнула. К кому он обращался? Неужели герцогиня не ушла к себе?
— Я, конечно, привык к тому, что у каждой стены во дворце есть уши... — говорил Ланс. — Но чтобы и на корабле такое? Лестницам уши ни к чему. Вылезай.
Я выдохнула.
— Вылезай, — повторил виконт. Тон у него был равнодушный, почти скучающий.
С каких это пор он со мной на «ты»? Или не разглядел в темноте, кто именно прячется под ступеньками?
В два легких шага Ланс спустился ко мне и протянул руку.
— Ну же. Я с тобой разговариваю.
Я, недоумевая, протянула ладонь, и виконт увлек меня за собой. На лестнице было пусто. Стражники тоже в нашу сторону не смотрели, но я все-таки закуталась в шаль и приподняла ее повыше, а Ланс распахнул передо мной дверь ближайшей каюты и подтолкнул внутрь.
— Ну вот.
Когда дверь захлопнулась, виконт виновато улыбнулся и отвесил мне церемонный поклон.
— Прошу принять мои извинения за такое обращение, Ваше Высочество. Служанок в каюты здесь водит каждый второй, а ваше одеяние настолько скромное, что никто и не заподозрит, кто вы такая на самом деле. Здесь вы в полной безопасности.
Я оглянулась. Эта каюта мало отличалась от моей собственной: в ней помещалась койка, узкий столик и табурет, а от двери до противоположной стены можно было дойти, сделав ровно два шага. В канделябре над столиком горела одинокая свеча, и по каюте бежали причудливые тени. Где-то за стеной шипели и бились волны; скрипели перекрытия, корабль постанывал и тяжко переваливался.
Я запахнула шаль потуже.
— И часто вы к себе вот таким вот образом затаскиваете девушек?
— Только когда они прячутся посреди ночи под лестницами. Очень плохое вы себе укрытие выбрали, Ваше Высочество. Пришлось вас перепрятать.
Я вздернула подбородок:
— Мне кажется, до вашего вмешательства я справлялась неплохо.
— Конечно. Только вот через десять минут смена караула, а гвардия смотрит по сторонам куда лучше пассажиров. И под лестницами просто так не прячутся. Верно?
Я вспыхнула. Вот бы был конфуз! Конечно, я не преступница и ничего запретного не замышляла, но предлагать пищу для слухов кораблю совершенно не хотела.
— Это не ваше дело, — тем не менее возразила я. — Я имею полное право перемещаться по кораблю свободно. И — если мне заблагорассудится — сидеть под лестницей хоть всю ночь.
— Справедливо, — кивнул виконт и шагнул ко мне навстречу. — Не смею больше вас расспрашивать. Вы вольны поступать так, как вам заблагорассудится. Однако если вы пожелаете остаться под моей защитой и переждать смену караула — позвольте вашу шаль.
Я повела бровью.
— Простое гостеприимство, — развел руками виконт. — Если бы вы носили шляпку или перчатки, я принял бы у вас шляпку или перчатки. Шаль — это ведь разновидность верхней одежды, я правильно понимаю?