— Отведи меня в покои Его Высочества, — потребовала я.
Лакей нес стопку сложенных тканей — то ли скатерти, то ли флаги — и замялся.
— Простите, ваше...
— Высочество, — с нажимом произнесла я и заметила, что невольно смакую эти слова. Раньше мне пользоваться своим статусом не приходилось...
— Ваше Высочество, — испугался лакей и тут же присел в поклоне. — Сию минуту.
Мы петляли по запруженным коридорам невероятно долго. Сталкивались в узких проходах со слугами, с придворными, протискивались, пропускали, ждали. Толкотня и тревога так вымотали меня, что к тому моменту, как лакей вывел меня к дверям на просторной площадке, щедро залитой солнечным светом, я уже не знала, куда деваться.
— Быстрее, — торопила я.
Лакей доложил обо мне, но вернулся ни с чем.
— Простите, Ваше Высочество, но Его Высочества здесь нет.
— И где же он? — разозлилась я.
— Сейчас узнаю, — бормотнул лакей и снова скрылся в покоях.
Я выругалась, даже не обратив внимания на стражей.
Я должна узнать у Арона, что он задумал. Ведь теперь Ланс может представлять для него опасность — что бы он ни решил предпринять.
Выбежал лакей.
— Его Высочество в Малом Зале Заседаний, Ваше Высочество.
От «Высочеств» у меня уже шумело в ушах.
— Веди, — потребовала я.
Как же это оказалось просто — приказывать...
И опять — коридоры, проходы, залы и галереи, платья и фраки, слуги и горничные...
Лакей остановил меня в приемной и бросился было докладывать, но я опередила его и двинулась в широкие двери сама. Стражи тут же схватили меня под локти, и я принялась вырываться. Все присутствующие в зале тотчас обернулись на шум.
Все сплошь мужчины, лица неизвестные — кроме, пожалуй, Его Сиятельства — они держались вокруг стола и загораживали своими спинами бумаги, которые рассматривали минуту назад. Меня пожирали недовольные взгляды.
— Свободен.
Из толпы вышел Арон, махнул рукой лакею, и тот ретировался.
— Продолжайте. Я вернусь через минуту, — бросил он присутствующим.
Потом схватил меня и потащил вон.
— Что это значит? — прошипел он, когда мы оказались в приемной, и двери за нами захлопнулись.
На нас смотрели стражи у дверей Зала Заседаний, и я замялась. Я должна была расспросить его о том, что совершенно случайно подслушала у виконта, но права на эту информацию у меня не было никакого. Как я объясню Арону, откуда у меня подозрения? Как я вообще о них сейчас расскажу?
Он смотрел на меня, не мигая, и черный взгляд его пугал.
Та нежность и ласка, которые я еще помнила с той ночи, улетучились. Держал он меня за локоть крепко, не выпуская.
— Что это значит? — повторил он. — Врываешься на заседание... Без доклада, без ничего, вдруг! Как это понимать? Что тебе нужно?
Я сглотнула. Вся моя решимость перед грозным напором Арона растаяла, как кусочек мороженого в вазочке, забытой на солнце.
Минуту назад я виделась со своим любовником.
С любовником, которого мне не стоило заводить.
— Арон, прошу тебя... — забормотала я, накрывая его руку своей ладонью.
Принц моргнул, переведя взгляд на мои пальцы, как будто это прикосновение его испугало. Из-за заминки я осмелела.
— Пожалуйста, отойдем. Это очень важно! Я не хочу, чтобы стражи слушали...
Арон стряхнул оцепенение и процедил, снова прошивая меня взглядом:
— Таллия, момент неподходящий...
— Это важно! — чуть не выкрикнула я.
Арон сжал зубы и потащил меня к окну. Я косилась на стражей и кусала губы. Какое же это уединение! Здесь, в пустой и гулкой приемной совсем не место для тайн.
— Арон, послушай... — я сглотнула.
Я едва шептала, боясь, что гвардейцы подслушают, и принц поморщился.