— Таллия не лишила бы себя жизни! — выплюнул Арон. — Да что ты вообще о ней знаешь?
— Я только предполагаю... — бормотнула Марисса. — Простите, Ваше Высочество... Я только прошу вас: давайте забудем все, что сейчас случилось... Я думала... Я была уверена...
— Понятно, — Арон скривился. — Ты давно уже вокруг меня вьешься. Думаешь, все мужчины — остолопы, ничего не замечают? Все эти твои взгляды...
— Ваше Высочество! Прошу вас, простите меня за эту ужасную ошибку! — взмолилась Марисса, протянув к Арону руки. — Я предполагала, что после пропажи жены вам потребуется утешение...
Арон вдруг расхохотался.
— Запуталась в собственной лжи. Минуту назад ты утверждала, что думаешь, будто я к ней равнодушен.
Я едва сдержала глубокий вздох. В боку закололо так отчаянно, что перед глазами потемнело.
Неужели я ему и правда небезразлична?..
Марисса тем временем вдруг подалась вперед, словно бы в отчаянной попытке хотела броситься Арону на шею.
В последний момент я заметила, что в воздухе что-то блеснуло.
В руке Марисса сжимала кинжал.
— Берегись!
Я рванулась к Арону, проклиная себя за то, что не вышла из своего укрытия раньше, что оказалась так далеко и ни за что — на за что! — не успею помешать Мариссе...
Но в голове от отчаянного броска помутилось. Остатки сил покинули мое тело, коридор сжался, накренился и перевернулся.
Я еще почувствовала, что запнулась обо что-то, полетела на камни, а потом — снова темнота.
Глава 31
Очнуться от забытья было сложно. Я чувствовала, как меня куда-то несут, куда-то укладывают, переодевают. Чувствовала чьи-то пальцы на коже и хотела прикрыться от взглядов, хоть чем-то заслониться и защититься, но тело не повиновалось. Я ощущала где-то на грани яви и сна прикосновения, слышала приглушенные голоса — женские или мужские, я разобрать не могла.
Кто это? Служанки? Арон?
Перехватил ли он руку Мариссы?
Спасся ли?
Меня выводило из себя, что я не могу просто взять и проснуться. Я плыла в каком-то чужом измерении, застыла в другом пространстве, а все чувства притупились, отступили куда-то в сторону и словно перестали мне принадлежать.
Я радовалась, что не страдаю от режущей боли в боку — я чувствовала только слабое покалывание, больше похожее на щекотку. Не раскалывалась и голова — только немного отдавало в висок.
Но ужасным было чувство бессилия: мой разум метался, неспособный мной управлять, и от этого желание хотя бы просто-напросто пошевелить пальцем стало настоящим наваждением.
Я не могла открыть глаз, и даже постель под собой ощущала как что-то далекое и ненастоящее.
Только раз я почувствовала прикосновение каких-то особо нежных рук — кто-то коснулся моего лица, щек или скул — я едва разбирала. Я ощутила тепло дыхания, чье-то присутствие совсем рядом, но кто это, я не понимала. Я не разбирала запахов, не слышала голоса, не могла потянуться, чтобы ощупать лицо...
Кто это был?
Так хотелось, чтобы Арон...
Потом туманные потемки стали расступаться, и я как будто ощутила себя яснее. Мягкость под спиной исчезла, постели я уже не чувствовала.
Я как будто оказалась где-то еще.
Я не лежала, но и не стояла. Как будто застыла в пространстве или плыла — это словно бы и не было важно.
Вокруг было темно, и я протянула руку, чтобы ощупать воздух вокруг себя. Между пальцев застревал черный, как будто измельченный и рассеянный прахом туман. В горле першило.
Я сразу вспомнила тот черный штиль, который задержал корабль в плавании, но разве сейчас я была на море? Я вообще не понимала, где я.
Я шарила вокруг, а потом в пустоте стали проступать лица. За ними я стала разбирать и фигуры, но поначалу только силуэтами, неясными тенями. Их жутковато подсвечивали огни, источника которых я никак не могла отыскать. Как ни крутила головой, не увидела ни свечи, ни фонаря, ни факела. А свет меж тем вырисовывал человеческие фигуры яснее.
В тумане поползли неясные шепотки.
— Ничего, сестра, мы еще отомстим... — звучало слева.
— Еще придет наше время, — подхватил голос справа.