Так или иначе, между императором и принцем установились странные отношения. Его Величество вел себя с Ароном холодно, косился на него, но напрямую о событиях дня казни не говорил. Он как будто знал о том, что задумывал принц, и понимал, что Арон об этом прекрасно знает, но до поры до времени ничего не происходило. Арон, в свою очередь, тоже молчал, и со стороны просто казалось, что отец с сыном просто не очень любят друг с другом разговаривать.
Я была уверена, что оба — и император, и принц — знают правду, но для соблюдения хрупкого равновесия при дворе никто из них не хочет обронить лишнего. Ведь так или иначе, Арон оставался единственным наследником, и ни казнить его, ни даже объявить ему немилость, император не мог.
Впрочем, скоро я поняла, почему Его Величество решил пропустить заговор мимо ушей.
Нисса вернулась к обязанностям моей служанки — наверняка по велению императора, — но я едва ли смела ей что-либо приказать. Она подносила мне еду, готовила ванну и одежды, но отношения между нами, конечно, прежними уже не были. Могла ли я водить дружбу с жрицей, которая водила меня вокруг пальца, прислуживая богам? С другой стороны, в роли моей горничной Нисса как будто превращалась в ту жизнерадостную, скромную девчушку, какой я увидела ее впервые, и порой от ее разговоров было некуда деться. О богах она больше речи не заводила, как будто той встречи с «отпущением грехов» в тюремной камере никогда не было. Но зато Нисса охотно говорила о себе.
И то, что она как-то обронила, ввергло меня в настоящий ужас.
— Меня очень привечает Его Величество, — сказала она. — Это так почетно...
И больше ни слова, но я поняла: Нисса-служанка радовалась бы милости монарха со всей наивностью юной девушки, а Нисса-жрица стала любовницей императора вовсе не по своей воле. Ясно, что у богов был свой план, и по тому, как мало Его Величество обращал внимание на своего сына, я начала догадываться, что с помощью своей приближенной боги, возможно, пообещали ему собственного нового наследника.
Еще бы: молодая любовница — это новый шанс. А то, что родится всего лишь бастард... В силах императора признать его и объявить законным наследником трона. Такой план обернется для императрицы настоящим кошмаром, но Его Величество, похоже, больше не собирался сохранять традиционные семейные ценности. План с внуком и так отнял у него много лет.
К тому же, пришли вести об ослаблении одного из соседних государств, и Его Величество погрузился в планирование военного похода.
— Он уверен, что и сам справится, — сказал мне Арон. — Раньше он и думать о войне не хотел: твердил, что уже старик, что ждет внука... А теперь, когда в Лиаррии восстания по всей стране, убрать их короля проще простого. Он и не сомневается в победе.
А еще у императора была Нисса, и старое предсказание богов, очевидно, потеряло силу. Принц как будто был больше и не важен. Его едва ли отмечали при дворе, его «кружок» и подчиненных ему гвардейцев сожрала тьма, а слуги выполняли приказания через раз и предпочитали обходить его покои по широкой дуге. Арон как будто сделалался наполовину невидимым, точь в точь как я в первые свои недели при дворе.
Теперь мы оба — принц и принцесса — как будто оказались в мыльном пузыре, наедине друг с другом, отделенные от всего мира.
О том, что казнить собирались принцессу, во всеуслышание не объявляли, а те, кто знал о суде, были таким тесным кружком императора, что никаких слухов не поползло. Принц все еще был женат, и его жена теперь поселилась в его покоях. Для двора в этом не было ничего необычного. И уж конечно никто не помнил лица той, которую собирались повесить, и никто кроме редких слуг не входил в покои принца и не мог начать сравнивать. Я была незаметной, такой и осталась. Только вот теперь под мое проклятие невидимости подпал и Арон.
Но помимо внешнего было и другое. После неудавшегося заговора — а то, что это был именно он, Арону отрицать теперь было бесполезно — принц погрузился в странное, отрешенное молчание. Он прервал казнь, он отнес меня в свои покои, но первые дни рядом со мной он словно пребывал где-то очень далеко и никаких попыток сближения не предпринимал.