Я вздрогнула.
— Вы?
— О, милая! Он спит с каждой. Но пусть тебя это не беспокоит: ты-то его законная жена. Ты — принцесса. А в скором времени, когда император передаст дела сыну, ты станешь... — Фрина шептала так тихо, что я едва улавливала. — Ты станешь императрицей.
— В скором времени? — удивилась я.
— О, об этом молчим, — Фрина прижала ладонь к губам. — Молчим! Я ничего тебе не говорила. Ясно?
Она защебетала о прелестях властных мужчин, но я ее теперь слушала вполуха. Во-первых, я поняла, что Фрина рассуждает так же, как и беззаботные горничные: заведи себе любовника, и жизнь наладится. А во-вторых... Что еще за передача престола? Зачем? И почему «в скором времени»?
Эта новость меня испугала, но я решила, что мое дело — слушать и впитывать. В конце концов, разве хуже мне заживется в роли императрицы?
Но что-то подсказывало мне, что здесь нечисто, и радоваться совсем не стоит...
После этюдов и состоялся тот первый мой ужин в «кругу семьи», о котором я так долго мечтала. То есть, оказаться за столом вместе с сухой, суровой императрицей и императором, о котором я вообще ничего не знала, было страшно. Но я понимала, что это необходимо — должна же я понимать, кто мои новые родные и как они ко мне настроены?
Впрочем, у императрицы взгляд на меня не изменился. Первый вопрос, который она позволила себе, пригубив прозрачного бульона, прозвучал довольно внезапно.
— К тебе еще не приходили регулы?
Я вздрогнула. Неужели такие разговоры разрешены за столом? Но в огромной столовой зале, за бесконечно-длинным столом сидели только четверо. Я, напротив меня — Арон, во главе стола с одной стороны — Ее Величество, а с другой, теряясь в дали поверх цветастых блюд, Его Величество. Я даже лица его разглядеть толком не могла — ну, старик и старик. Без короны, как глупо думала я, хотя тоже морока — таскать корону каждый день без перерыва!
— Нет, — покраснела я.
— Когда должны прийти?
— На днях.
— Будем надеяться, не придут.
На этом беседа была завершена. Императрица уставилась в свой суп, и Арон, не поведя бровью, последовал ее примеру. И для принца, и для его матери я представляла только сосуд. Что ж, пока я способна выносить принцу наследника, отцу с мамой будут высылать щедрое содержание. Уж видят боги — им эти деньги очень нужны.
Ночью, когда Арон, скидывая на ходу сюртук, заявился ко мне в спальню, я была готова к небольшой революции. Я уже ждала его: разделась до рубашки и забралась на постель, намеренная ни за что оттуда не спускаться.
— Сюда иди, — приказал Арон, указывая на ковер у камина.
Я замотала головой.
— Арон, я хочу, чтобы мы сегодня...
— Я сказал: иди сюда, — оборвал меня принц и отшвырнул сюртук подальше.
— Арон...
Тогда он подошел к кровати сбоку, схватил меня за волосы и стащил на пол. Я пребольно ударилась локтем, но Арон ничего не замечал.
Он взял меня у подножия кровати, на жестком коврике. Рубашек он на мне больше не рвал, и смотреть на мое тело тоже не хотел. Он просто задрал подол, оголив мои бедра, и быстро сделал свое дело.
Каждый вечер соития становились все короче и короче, и я этому только радовалась. Как и прежде, я чувствовала только боль, но за ночь жжение успокаивалось. Иногда после наших занятий я обнаруживала у себя между ног кровь, но ее было совсем немного, и на «регулы», как их обозвала императрица, это совсем не походило. Я боялась, что со мной что-то не так, что это болезнь, но потом все же решила, что дело именно в Ароне. Он слишком резко в меня входил.
Неужели Фрине такое нравилось? Или был какой-то способ избежать крови и насладиться той самой болью, которой так восхищалась герцогиня?
Глава 4
Первый восторг от знакомства с фрейлинами быстро поутих.
Графини со мной общаться не тянулись и лишь скупо отвечали на вопросы. «Да, Ваше Величество» или «Нет, Ваше Величество» — вот и все. Никаких разъяснений или разговоров по душам от них ждать не приходилось.