Пройдя в дальний конец опочивальни, группа остановилась перед старой деревянной дверью с потрескавшейся краской. Главный гремлин четвёрки открыл её и заглянул внутрь.
— Господин Фичетт, мы привели вам нарушителей, — возвестил тот.
— Так заводи их, Варло, — донёсся оттуда хриплый старческий голос.
Четвёрка гремлинов завела парней в кабинет смотрителя и встала вместе с ними в центре помещения.
К слову говоря, Артур Фичетт был чрезмерно сентиментальным прислужником, причём настолько, что его кабинет походил на лавку старьевщика. Здесь нашли себе место большой платяной шкаф без дверок, но с развешанными внутри потрёпанными плащами и запятнанными лабораторными халатами, подставка для тростей и зонтов, фарфоровые вазы, стеклянные витрины, внутри которых, словно музейные экспонаты, красовались маски, очки, набор метательных ножей, три золотых перстня с изумрудами, несколько медалей и даже статуэтка в виде золотой кобры с надписью «Злодей года, 1999». На бесчисленных настенных полочках громоздились стопки вышедших из строя микросхем вперемешку с оптическими линзами, гайками и прочей подобной мелочью. А слева от кресла смотрителя возвышался старый книжный шкаф на деревянных ножках. Всю картину дополняли подвешенные под потолком три десятка единиц огнестрельного оружия, большая часть из которого годилась в утиль.
Все эти вещи Генри принял за антикварное барахло, но он даже и не предполагал, что они когда-то принадлежали шести прежним покровителям Фичетта, фотографии которых в натёртых до блеска металлических рамках были расставлены на письменном столе. О том, что вся шестёрка давно мертва, говорила не только чёрная косая полоска в углу каждого фото, но и, в прямом смысле слова, частичка прежних хозяев, которые Фичетт очень ценил: так, например, у фото с мужчиной средних лет и плоским лицом, похожим на морду персидского кота, стояла банка с заспиртованным указательным пальцем, к остальным четырём злодеям и одной злодейке имели отношение соответственно: урна с прахом, залакированный череп, коленная чашечка на небольшой подставке, высушенный язык и стеклянный футляр с прядью рыжих волос.
Фичетт подался вперёд в кресле-качалке, положил на стол книгу и, всматриваясь в лица парней, довольно произнёс:
— Варло, ты решил меня сегодня порадовать? Аж двое нарушителей! И не абы каких! — Он злорадно усмехнулся. — Это же не кто иной как мистер Грин собственной персоной. Конечно, вас сложнее узнать без ваших знаменитых волос-листьев… Нравится бродить по университету в запретное время, да? Наверное, вы такой же лунатик, как и ваш однокурсник — мистер Маккинли? Во всяком случае, именно так он оправдывался, когда попался в прошлый раз. — При этих словах Мэт направил взор в потолок и нервно заёрзал ногой. — И всё-таки хотелось бы знать причину, по которой вы в неположенное время находились не в своей спальне.
— Я… — замялся Генри. — Я хотел… Я хотел увидеть призрака Джима Хаггарда, мистер Фичетт.
— Вот как! — воскликнул смотритель и обратился к Мэту: — А вы, Маккинли, тоже вышли поглазеть на призрака? Или вновь скажете, что страдаете лунатизмом?
— Нет, мистер Фичетт, — отвечал он, оглядывая кабинет смотрителя. — Я как Грин: тоже хотел убедиться в существовании призрака.
— Разве профессор Гиблл не говорил вам, что это смертельно опасно?
— Говорил, но… — начал было Генри, но смотритель его тут же прервал.
— Мне не нужны ваши оправдания! — рыкнул он. — Вы бродили по Селтфоссу в запретное время, и мне этого достаточно, чтобы наказать вас. Варло, — обратился он к старшему гремлину из четвёрки, — отведи их на кухню и дай задание погрязнее да потруднее, особенно ему… — Смотритель указал на Мэта. — Может, со второго раза мистер Маккинли поймёт, что нельзя нарушать порядок.
— Да, мистер Фичетт, — отозвался гремлин. — На кухне всегда найдётся работа для нарушителей.
— А вы, Гимли, Крокет и Лестер, в таком случае, продолжайте дальше патрулировать этажи, — добавил Фичетт, обращаясь к другим трём гремлинам. — Может, еще кого-то поймаете.
— Да, сэр, — отозвалась троица и тут же выбежала за дверь.
Вслед за ними кабинет покинули Варло, Генри и Мэт. Когда они оказались на кухне, то гремлин сразу шмыгнул в кладовку за уборочным инвентарём, а через полминуты вышел, держа в руках зубную щётку, губку, моющее средство и небольшое ведёрко.
— Это тебе, — сказал гремлин и с ехидной улыбкой протянул Мэту зубную щётку. — А это твоё, — сказал он Генри и отдал тому всё остальное.