Это было почтенное, уважаемое место – здесь не приветствовались те, кто не может позволить себе часы или хотя бы цепочку.
И вот, незадолго до полудня в канун Нового года один из таких «нежелательных типов» и забрел в «Салон карманных часов Блюмма».
– Купите шестеренки! Вы только поглядите, какие здесь есть: зубчатки, крылатки, касатки… хе-хе-хе…
Тощий, долговязый человек в залатанном тонком пальтишке и кривобоком цилиндре наделил господина Блюмма широким полумесяцем улыбки. При этом он отчаянно кивал на содержимое небольшого чемоданчика, который весьма бесцеремонно поставил на стойку перед хозяином салона карманных часов.
Бернард Б. Блюмм, стоявший за стойкой мужчина в вишневом костюме, был похож на автоматона из-за механических рук, частично латунного лица и выдвижных глаз-монокуляров.
Он пыхнул трубкой и выдохнул облако сизого дыма, искоса глянув на горку разномастных шестеренок в чемоданчике. При этом его левый глаз-монокуляр с жужжанием подался вперед на выдвижном механизме, а латунные усы с подкрученными кончиками со скрипом заходили ходуном, что выдавало явное раздражение хозяина салона.
– Мистер Клокво-о-орк, – протянул он, – вы ведь знаете, что у меня всего хватает.
Артур Клокворк давно привык, что его вечно прогоняют, лупят тростями, зонтиками и свернутыми в трубочку газетами. Ему потребовалось собрать всю свою храбрость, чтобы зайти в этот салон. Почти не было шансов, что важный господин Блюмм купит его шестеренки, но надежда не оставляла Артура Клокворка… надежда заработать денег вовсе не на праздничный ужин, а хотя бы на пирожок.Только за это утро продавец шестеренок обходил своими стоптанными туфлями половину Саквояжного района. Он продрог до костей и так сильно проголодался, что живот начал чесаться изнутри, а в чемоданчике по-прежнему было ровно столько же шестеренок, сколько и накануне.
Артур Клокворк понимал, что выглядит в «Салоне карманных часов Блюмма» крайне неуместно, чувствовал на себе пренебрежительные взгляды покупателей, слышал их фырканье, но заставлял себя просто не смотреть на них. Ведь если посмотрит, он был уверен, их презрительность вытеснит и изгонит его из этого теплого места.
Что касается господина Блюмма, то вместе с трубочным дымом тот выдыхал порцию за порцией свое терпение: по его мнению, одним своим присутствием Артур Клокворк ухудшал уровень его заведения.
По виду хозяина салона продавец шестеренок понял, что от его, продавца шестеренок, избиения господина Блюмма останавливает только то, что под рукой нет ни трости, ни зонтика, ни газеты. И он решил воспользоваться этим удачным обстоятельством.
– Может быть, у вас сломались какие-то часы? – спросил Артур Клокворк. – Говорят, в канун Нового года они часто ломаются.
Господин Блюмм заскрежетал зубами и угрожающе склонился над стойкой.
– Мои часы не ломаются! Мои часы – это марка!
– Конечно-конечно! Я не хотел вас оскорбить, сэр! Просто подумал, что…
– Что же вы подумали, мистер Клокворк? Что я заблаговременно не запасся всеми нужными шестеренками для своих милашек?
– О, нет, что вы. Но вдруг…
– Что «вдруг», мистер Клокворк? Вы прекрасно знаете – поскольку я неоднократно говорил вам, – что заказываю шестеренки у господина Когвилла с Железного рынка.
– Да, но я подумал в честь праздника…
– Ничего не требуется, мистер Клокворк! – оборвал его господин Блюмм, и продавец шестеренок с горестным видом закрыл чемоданчик, клацнули замки, улыбка застегнулась следом.
– Прошу простить за беспокойство, – сказал мистер Клокворк и уже развернулся, чтобы уйти, но господин Блюмм остановил его:
– Мистер Клокворк, я не могу отпустить вас просто так. Как вы и сказали, близится праздник…
– Да? Вы передумали?
Мистер Клокворк зарядился энтузиазмом, словно его завели ключиком. Глаза продавца шестеренок под стеклами стареньких защитных очков округлились с надеждой.
– Я дам вам бесплатный совет, – сказал господин Блюмм, – и, надеюсь, вы оцените мою щедрость, ведь, как вы знаете, в Тремпл-Толл даже советы имеют свою цену.
Мистер Клокворк сглотнул.
– О вас ходит крайне сомнительная слава, мистер Клокворк, – продолжил хозяин салона карманных часов. – А все из-за вашего этого, с позволения сказать, приятеля. Как там его? Баки, Буки?
– Бикни.
– Вот-вот. Держитесь от него подальше, и тогда, возможно, люди начнут покупать у вас шестеренки, мистер Клокворк.