– Желаете еще кофе, мэм? – с унылым видом повторил стюард.
– Будьте любезны.
– Кофе с корицей, два кубика сахара?
Полли кивнула, и стюард уже развернулся было, чтобы отправиться исполнять заказ, когда она его остановила:
– Мы скоро прибудем?
Стюард на миг задумался, после чего сообщил:
– Через двадцать четыре минуты, мисс.
– Благодарю.
Стюард удалился, и Полли снова осталась одна – наедине со своими мыслями. Она бросила тяжелый взгляд на лежащие в кресле напротив две небольшие коробки в праздничной обертке, перетянутые лентами: та, что поменьше (ярко-красная коробка с зелеными лентами) предназначалась для мальчика по имени Джаспер – он несомненно будет в восторге от того, что скрывается внутри; ну а коробка побольше (в черной оберточной бумаге с черными лентами) содержала подарок для дядюшки Джаспера – Полли была уверена, что подарок приведет его в не меньший восторг, хотя этот никогда не улыбающийся джентльмен несомненно не подаст виду и состроит на лице свое коронное снисходительно-разочарованное выражение.
Она во всех красках представила, как вручает им подарки, и ее руки задрожали от волнения. На деле вряд ли ей удастся передать им подарки – разве что прикинуться Человеком-в-красном и спустить их по дымоходу или подбросить под дверь, постучать и убежать. Они не хотят ее видеть: в доме № 7 в переулке Трокар ей не рады.
Почувствовав, как горечь заполняет горло, Полли отвернулась и снова уставилась в иллюминатор.
Снег был прекрасен – в Льотомне снега не бывает, и сейчас один его вид будто бы возвращал ее в детство, в ту зиму, когда они с мамой полетели на далекий север, к кузену мамы Леобарду Трикку. Дядя Лео жил в городе на дальнем севере, где всегда зима и всегда идет снег. Она на всю жизнь запомнила ту поездку: тот старый скрюченный дом на улице Трумм, крошечный ржавый дирижабль на заднем дворе, злобную лысую консьержку, но самое главное… она запомнила те сны, которые ей снились, когда она засыпала в квартире дяди Лео – о странных причудливых существах, «которые прикидывались птицами, которые прикидывались людьми», о пугающей и великолепной соседке, мадам Кларе Шпигельрабераух. Подумать только, столько лет прошло, а она до сих пор помнит ее сложное, труднопроизносимое имя…
Снег преобразил Габен. Город стал походить на уютную праздничную открытку, он словно укутался в пышное белое одеяло. Габен больше не выглядел, как мерзкое, хмурое, гадкое место, в котором обретаются заплесневелые люди и где над крышами летает жестокая и безжалостная Зубная Фея, которую в газетах отчего-то называют «спасительницей» и «героиней».
Габен и его жители готовились к приближению Нового года.
Полли Трикк любила Новый год. Но не этот. Она чувствовала себя одинокой и несчастной, но хуже всего было то, что она чувствовала себя ненужной. Убийцы, грабители и заговорщики раскрашивали праздничные открытки и закупали подарки. Члены уличных банд пекли гусей и наряжали елки. Всю последнюю неделю она пыталась проверять, что поделывают ее злейшие враги, Свечники, Догвилли и головорезы Меррика. Злейшие враги на время забыли о злодействах и готовились к празднику со своими семьями.
У Полли не было семьи. Больше не было. И с недавнего времени не было даже, чем заняться. Ее подруга Эми встречала Новый год на далеком маяке в море вместе с братом, и они были бы рады, если бы Полли составила им компанию, но она сказала, что не может покинуть Габен – у нее, мол, очень много дел. Беда в том, что никаких дел не осталось, и все ее тяжелые мысли набросились на нее, словно голодные гремлины на пачку свечей.
Из черной трубы мыслей и воспоминаний ее вырвало оповещение: «Пассажиры! Внимание! “Бреннелинг” заходит на посадку!»
– Ну, наконец-то! – Полли прильнула к иллюминатору.
Внизу снег смешивался с яркими огнями площади Неми-Дрё. Она была дома. Ставший ей уже родным Саквояжный район ждал.
Дирижабль опустился и пришвартовался. Стюарды открыли двери и откинули трап. Пассажиры потянулись к выходу.
Полли сошла на станцию в числе первых – ветер тут же обдал ее ворохом снега.
– И я рада тебя видеть, Тремпл-Толл, – проворчала она, отфыркиваясь.
Полли перешла задымленную проезжую часть – экипажи клаксонировали, но затор не спешил рассасываться. Звенел трамвай, в покрытых изморозью окнах темнели лица пассажиров.
У дверей редакции «Сплетни», присербывая из дымящейся фляжки, мерз престарелый газетчик мистер Слиппсон. Полли поздоровалась с ним и уже было взялась за дверную ручку, когда вдруг ее внимание привлекло нечто странное.
У трамвайной станции кто-то стоял. И не просто стоял, а… будто бы наблюдал именно за ней. Что задумал этот незнакомец?