- Я не потворствую Прохору. Но я верю в то, что Прохор использует свой шанс правильно. Ведь далеко не все люди, которые споткнулись в жизни, повторяют ошибки снова и снова. Очень многие извлекают из ситуации урок и больше никогда не повторяют ошибку. Я почему-то верю в то, что Прохор всё осознал и извлёк урок. Я предложил Юлии временно переехать сюда, чтобы она сменила провоцирующую стресс обстановку. О том, что необходимо встретиться с Прохором, я ей говорил сразу. В конце концов, он изменник, а не опасный преступник, и изначально исключать его из жизни ребёнка никто не имеет права. А Софья Дмитриевна, мать Юлии, именно так и сделала бы. Она не дала бы Юлии самой подумать и принять решение. К тому же, достаточно скоро она сможет приехать сюда и оставаться вплоть до родов дочери. Потому я и нарушил слово, данное Юлии. Чтобы Прохор опередил тёщу. Но Прохор предупреждён. И мы не зря появились здесь в один день: я сказал ему, что тоже буду контролировать ситуацию.
- А если бы Юлия, переволновавшись, начала рожать?
- Не начала бы. Потому что эмоции, в основном, положительные, как я и предполагал. Либо психика Юлии адаптировалась к ситуации, окончательно окрепла. Она волнуется, но точно не боится, как это было сначала, два месяца назад. Шока и уныния и в помине нет.
- А зачем Монике понадобилось принуждать Прохора? Причём тут беременность Юлии?
- Возможно, потому что мы так и не стали родителями.
- Но ведь ещё не поздно, Илья! Зачем отыгрываться на других, если Моника может сама стать матерью?
- Теперь уже поздно. Давно поздно. И Моника не сможет стать матерью.
- Илья, если есть проблемы, то я уверена: большинство из них решаемы, тем более, в современных условиях.
- Возможно, большинство проблем решаемы, Оля, если кто-то берётся их решать.
- Так, Строевский! Ты темнишь. Рассказывай!
Выслушав Илью, Ольга остановилась и заставила его повернуться к ней. Они как раз подошли к её подъезду. Илья и Ольга были почти одного роста, потому стояли буквально глаза в глаза.
- Ты в течение четырнадцати лет винишь себя в том, в чём не виноват? Я правильно понимаю?
- А кто виноват, Оля?
- Никто! У меня вопросы только к моим коллегам, которые вели беременность Моники. Но даже они с бо́льшей долей вероятности не смогли бы предотвратить развитие событий. Так бывает: роковая случайность. Ты был носителем вируса до появления характерных признаков заболевания. И обвинять тебя - это... это верх нечестности и непорядочности! Тобой беззастенчиво манипулируют всё это время! Потому правильно сделал, что решил подавать на развод. Теперь я целиком и полностью за твой развод. Построишь новую жизнь, пока возраст позволяет. А Моника свой выбор сделала, и сделала вполне осознанно, сама, при поддержке родителей.
- Ты всё такая же категоричная, как раньше, Оля, - мягко сказал Илья.
- А ты по-прежнему весь состоишь из полутонов, Строевский. Ладно хоть, решительности прибавилось.
- А что, раньше был совсем нерешительным?
- Конечно. Сколько я ждала от тебя первого шага? Так и не дождалась.
- Ждала? Да ты вечно меня френдзонила! Это я был влюблён в тебя, как ненормальный.
- А сказать?
- Пока собирался сказать, ты встретила на юге Вадима, когда вы с родителями ездили отдыхать. И всё, мои шансы свелись даже не к нулю, а ушли в минус. Все красивые и решительные девушки любят моряков, а не "ботаников".
- Девушки любят определённость. И любят, когда их любят.
- А я любил. И в Москву-то от безнадёги уехал, когда узнал, что ты прочно замужем и дочку родила.
- Почему раньше не говорил? Может, ты и нерешительный, но не трус же. Помнишь, как ты с хулиганами подрался однажды, когда меня провожал?
- Такое разве забудешь? - улыбнулся Илья. - Ты меня поцеловала потом.
- Даже поцеловала я тебя сама, Строевский! Но не могла же я тебя вечно заставлять быть более решительным?
- Придётся мне исправляться, Малинина. Или срок давности уже истёк?
- Не понимаю, о чём ты, - Ольга сложила руки на груди.
Илья прижал её к себе, прямо так, со сложенными на груди руками, и начал целовать.
Ольга не стала делать вид, что возмущена, и не пыталась вырваться. Высвободив руки, обняла Илью и ответила на долгий поцелуй. Однако, когда Илья слишком увлёкся, строгая Ольга всё же упёрлась ладонями в его плечи.
- Не так быстро, Строевский, - Ольга вглядывалась в изменчивые серые глаза Ильи. - Столько лет ждал... Подождёшь ещё месяц.