Глава 17
Неделя пролетела настолько быстро, что я даже не успела морально подготовиться к последнему практическому занятию.
Весь день искала повод задержаться на работе, но босс моей инициативы не оценил, а вместо этого еще пораньше отпустил домой.
Деваться было некуда… Не пойду – не получу допуск к экзамену, а пойду – сяду за убийство.
Транспорт выбрала такой, чтоб до школы меня везли, чуть ли не через три города, но, всё равно, приехала вовремя.
Максимально сосредоточилась на дороге, отбросив неловкую атмосферу, и вложила в последнее вождение все навыки и выдержку.
Изверг сегодня больше походил на побитую дворнягу: глазки виноватые, взгляд искоса неуверенный, ни одного лишнего слова, ни крика тебе, ни оскорблений.
Когда я в последний раз припарковалась у стен, теперь уже, бывшей своей школы, в салоне повисла неловкая тишина.
Никто из нас не решался её нарушить, но никто и не стремился покинуть автомобиль.
- Ник… прости…
- Я получу допуск? – Глядя исключительно перед собой, перебила порыв парня.
- Получишь…
- Ну что ж… ты уже пять минут, как не мой инструктор, поэтому, с чистой совестью могу сказать, что ты мудак!
Быстрым движением открываю дверь и выхожу на улицу.
Сбоку слышится продублированный удар, и меня резко дергают назад за руку, заключая в кольцо крепких объятий.
- Я уже пять минут, как не твой инструктор, поэтому…
Не успела ничего понять, как губы Жени впились в мои жадным поцелуем.
Это противостояние продолжалось достаточно долго. Со всех сторон слышались выкрики, свист и поздравления, а мне вот не было так весело.
Вжала ладони в грудь мужчины, попытавшись его немного отодвинуть.
Изверг отстранился, но не достаточно, что бы я могла свободно задышать. Прислонился своим лбом к моему, и шепотом произнес в самые губы:
- Принимай меня, Ник… Прямо сейчас, принимай меня обратно… С тяжелым характером, со всеми скелетами и недостатками… принимай меня… с сыном…
На миг мне показалось, что ослышалась, но когда рука Жени переместилась с моей талии куда-то за его спину, а оттуда он достал плотный конверт и поднял его вверх, мои глаза полезли на лоб.
- Я усыновил его… Тёмку… Я усыновил его… - Его глаза искрились счастьем, а мне стало страшно…
Минуту назад, мужчина, в которого, как я уже давно поняла, я была влюблена, попросил принять его в свою жизнь, а теперь… ребенок?
Весна в этом году пришла в столицу рано. Солнце набирало обороты, и уже достаточно припекало, и если бы не легкий прохладный ветерок, то погода вполне сошла б за летнюю.
Встала с лавки и прошлась вперед. Вернулась и села обратно. Снова встала, поправила одежду, потрепала волосы, изрядно подпортив прическу, и снова села. Спустя полминуты опять подскочила на ноги, которые, к слову, немного дрожали. Впрочем, как и руки… Закусывала губу, заламывала пальцы, но нервозность все прибавлялась и прибавлялась.
Между лопаток почувствовала покалывание, и, обернувшись, увидела Женю, проходившего через центральный вход парка.
Рядом с ним уверенно шагал деловой малыш в модных кроссовочках и утепленной жилетке.
С каждым шагом приближения ко мне, улыбка на лице Изверга увеличивалась, а личико малыша хмурилось.
Когда мужчины остановились в метре от меня, я застыла, и едва дыша, наблюдала за реакцией ребенка.
Мальчик посмотрел на меня исподлобья, затем перевел глазки на Женю, а через пару секунд, которые показались мне вечностью, ребенок бросил руку новоиспеченного папы и рванул ко мне.
Резко затормозив, едва не вписавшись в мои ноги, и задрал голову вверх.
Для удобства ребенка, присела на корточки и нежно улыбнулась малышу.
- Привет… Я Ника… - Мой голос дрожал и звучал очень неуверенно.
- Я знаю… - С улыбкой ответил мне, и, подхватив мою ладонь, потянул вперед.
Когда маленькая ручонка мальчика коснулась моей кожи, её словно током пробило. Мне пришлось опустить глаза вниз, и внимательно посмотреть на крепкий замок из наших рук.
Я не знаю, как это объяснить… Просто в одну секунду я поняла, что он мой…
Рожденный незнакомой и чужой женщиной, ребенок, был… моим…
Каждое неуверенно движение ребенка, изучающего окружающих, отдавалось гулкой болью в моей груди.
Все те эмоции, захватившие мое тело, когда я впервые увидела его в детском доме, вернулись во стократ сильнее, и мне пришлось изнутри прикусить щеку, чтобы не напугать ребенка слезами.