– Ты читала эту книгу? – не замечая произошедшего продолжил Винс, грозно скрестив руки на груди.
– О Боже! Нет! И что с того?! – его собеседница уже подняла блокнот с пола и осторожно, с каким-то необъяснимым благоговением гладила его обложку, словно успокаивала.
– А я прочитал… – голос Винса стал совсем глухим, и невыносимая боль слышалась в нём. Боль и что-то ещё, чего Даниель пока понять не могла.
– И? – подбодрила она его, приблизившись к нему на расстояние вытянутой руки.
Винс молча кусал губы, подбирая верные слова. Даниель пожала плечами и протянула блокнот ему.
– Нет! Это всё бесполезно! – наступившее было сосредоточение вновь развеялось его гневом. – Убери это! Сожги! – и сильным ударом руки он выбил блокнот из её рук.
– Ну знаешь!.. Это уже слишком! – разозлилась девушка, потирая кисть руки, пострадавшую при ударе.
– Прости… – сокрушённо прохрипел Винс, хватая её кисть в свои руки. Было больно, но она предпочла смолчать. – Прости… Я сам не свой... просто… та книга… она… Понимаешь, она о том, о чём пишу сейчас я…
Наступила долгая и мучительная пауза. Было слышно, как ветер из открытого окна задумчиво листает страницы рукописей, на этот раз вылетевших из блокнота.
– Их будет сложно собрать, ты не нумеруешь страницы.
Винс посмотрел на неё и выпустил её кисть из своих рук.
– Что? – он не мог поверить, что она либо не слушала его, либо, что ещё хуже, не слышит, не понимает.
– Ты меня слышал. Придётся потрудиться, чтобы всё собрать, – невозмутимо ответила она.
– Ты издеваешься надо мной? Ты хоть понимаешь, что это значит?!
– Да, кто-то написал книгу, идея которой схожа с той, которую ты пишешь сейчас, – в подтверждение своей внимательности она кивнула в сторону блокнота, нелепо распластавшегося на полу в окружении своих листов, словно павших солдат вокруг своего командира. Но этот бой не был проигран. – Что с того?
– Что с того? – повторил за неё Винс, отказываясь верить в такое эмоциональное предательство.
– Ну да. Это не повод крушить собственное творении и… свои мечты.
– Ты с ума сошла! Та книга – бестселлер! Это всё то, что я хотел сказать! Всё то, что я задумал! Всё, что было только моим и теперь это не моё! Я не понимаю, как так произошло?! Я совершенно уверен в том, что этот автор не крал мою идею. Но тогда что же делать? Я столько лелеял эту мысль, столько потратил сил и времени на проработку сюжетных линий, героев, событий в них! Целого мира! Моего мира! И вдруг выясняется. Что этот мир… мой мир вовсе не мой, а чей-то ещё! Что мне придумывать больше нечего! Не к чему стремиться, понимаешь ты это или нет?! Я – бездарность! Ничтожество! Я – пустота, пожирающая отведённое ей судьбой время и пространство. Я – ничто! Я не могу сотворить ничего нового, потому что всё уже сделано, всё придумано, отточено и выпущено. Мне не к чему больше стремиться. Я пуст, я растоптан. Все мои мысли – это мысли заурядности, серости, абсолютно любого человека! Любого, понимаешь?!
– Но ты человек… – смогла вставить Даниель.
– Да, чёрт меня дери! Всего лишь человек!
– А хотел быть Богом? – жестоко усмехнулась девушка.
– Плевать! – взревел Винс, но повторяться не стал. – Всю свою жизнь я верил, я жил мыслью, что я не такой как все. Что я – личность, что я – творец, подобно ЕМУ! Но теперь я вижу, что это не так, – горечь в его голосе отравила даже солнце, и оно скрылось за тучами, комната стала сумеречной. – Я как все… как все они, – он обречённо мотнул головой в сторону окна, за которым кипела жизнь. – Я – ничто. Но как же больно от этого! Если бы ты только знала! Если бы ты только могла понять меня! Может это гордыня, мне всё равно, но лучше так, чем стараться убедить себя, что ты являешься кем-то необыкновенным, кем-то, кто способен что-то изменить не только в своей жизни, но и в жизни других людей! А теперь?..
– А теперь? – подбодрила его Даниель, кладя руки на его плечи.
– А теперь я ясно вижу, что ничего не добился в своей жизни, что я лгал сам себе, борясь со своей схожестью со всеми остальными. Такой же как все… Если бы ты только прочла эту книгу… Он талантлив… действительно талантлив, и я… я вижу, понимаешь вижу, что это только начало! Я вижу, что он с каждой минутой, с каждым словом будет всё сильнее, и его талант будет только расцветать. И мне страшно представить, что с ним кто-то может конкурировать… или что мои книги будут находить отклик в сердцах других людей, сравнимый по силе с его… Это уже бестселлер… И это только начало. Он – талант. Знаешь, что я чувствовал, когда прочитал последнюю страницу его книги? Что я проиграл, но в то же время… Сила, свет его дарования озарил меня изнутри, и я на мгновение почувствовал в себе силы продолжать свой путь, но это была секунда слабости. Потом я понял, понял, что произошло. И умер от этого. Мне не о чем больше писать, мне не о чем больше думать. Всё уже придумано до меня, не мной и будет сотворено тоже не мной. Я – всего лишь отражение чьей-то гениальной мысли. Я ничего из себя не представляю. Но вместе с этим… Я не представляю, как я буду жить без этого, – он беспомощно обвёл рукой свой письменный стол, – но я должен научиться. Я… просто не могу соревноваться с кем-то, кто сильней меня.