Семь десять.
Так… Интересное кино… Надо было медленнее идти… Может я перепутал время или место? Вряд ли…
Семь двадцать.
Так мне и надо… Хотя во всём есть свои плюсы, в данный момент, это возможность сменить обстановку… Жду ещё десять минут и ухожу…
Семь двадцать шесть….
– Привет, великан! Заждался?! – раздался позади него извиняющийся знакомый голос.
Винс обернулся.
Сказать, что Мари изменилась, значит, пощадить её чувства. Сильно пощадить, насколько это вообще возможно. Винс помнил свою девушку стройной, всегда подтянутой и худой. Существо (это первое, что пришло ему на ум), которое стояло перед ним в данный момент, лишь отдалённо напоминало ту Мари, с которой они когда-то встречались.
Его бывшая девушка была размеров на 6 больше, а может и на все 8. Винсент не любил полных людей.
Не без облегчения он подумал, как хорошо, что у него есть Кларисс и не надо будет изворачиваться в случае чего. Никаких романтических отношений быть не может… Ни за что… Только не с этой Мари.
Винс поспешно встал и выдавил из себя жалкое подобие радостного оскала.
– М-м-м… Мари? Как приятно увидеть тебя! – его язык вертляво заегозил у него во рту, нетерпеливо прося высказать то, что промыслил мозг. – Я уже решил, что ты не придёшь.
– И не надейся, великан! – Винса так и перекорёжило при воскрешении его старого прозвища. – Я всего лишь задержалась! А ты всё такой же нетерпеливый!.. – при этом тембр её голоса понизился до интимного, а глаза, частично скрываемые при разговоре щеками, знакомо блеснули.
– Кофе? Чай? – торопливо предложил Винс, ругая себя на чём свет стоит. Его мозг работал на износ, пытаясь придумать какой-нибудь правдоподобный повод удалиться как можно быстрее: «Операция… Больная старая тётушка… Ряды армии спасения зовут… Надо выгулять собаку моего приятеля из Калифорнии…».
– Да нет, – обезоруживающе рассмеялась она, на какой-то момент превращаясь в ту Мари, которая носила размер одежды XS, – Спасибо, я не займу у тебя много времени, просто вдруг захотелось посмотреть на тебя. Ты, говорят, стал писателем!
– Да, есть немного, – Винсу стало приятно, что она интересовалась его жизнью, несмотря на… несмотря ни на что! Он пожал плечами так, как кот потягивается в истоме, лёжа на солнечном подоконнике.
– Это хорошо, – заметила Мари, переведя свой взгляд куда-то за окно. – В тебе всегда было это. Я знала, что ты сможешь всё-таки сделать свой выбор, и стать тем, кем всегда хотел.
– Было что? – переспросил Винсент, пытаясь вернуть к себе её внимание. Он слабо понимал, зачем ей нужна была эта встреча, которая становится не просто бесцельной и бесполезной, но и унизительной и неловкой для них обоих.
«Друг попросил перевезти его вещи ко мне на квартиру… Кошка вот-вот окатится… Я – международный шпион и долг зовёт спасать мир во всём мире…».
– Призвание, великан, талант, назови как хочешь. У тебя было то, что отличает тебя от всех остальных, именно поэтому я положила на тебя глаз. Я до сих пор храню все твои открытки и записки!
«Я – болван! Самый отвратительный тип во всём мире!»
– Ты, наверное, думаешь, что я здесь делаю с женщиной, выходящей за рамки стандарта? Перестань, великан, – она скривилась и провела рукой между ними, прерывая поток вбираемого Винсом в лёгкие воздуха для протеста по этому поводу, – этой ложью ты не сделаешь приятное мне и лестное себе. Я всё понимаю, просто я… Я подумала, что должна тебе кое-что сказать, возможно, это когда-нибудь поможет тебе. Винс, я должна признаться тебе, что до того, как мы стали встречаться, я выглядела примерно так, как сейчас... Ну, с вычетом нескольких лет и сантиметров…
Винс кивнул, давая понять, что он следит за нитью разговора.
«Мне показалось или за соседним столиком кто-то сидит?..»
– … тогда мне было невыносимо даже выходить на улицу, ведь там непременно нашлись бы люди, которые высмеют меня или оскорбят своим безразличием…
Из-за угла спинки дивана игриво высунулась женская ножка в чёрных шёлковых чулках с тонким золотым браслетом на лодыжке.
– … тебе верно это незнакомо, как и многим другим вокруг, но это так. Я тогда искренне, как может верить девочка-подросток, полагала, что, изменив своё тело, я стану счастливой и неотразимой! – Мари нервно всплеснула руками и тут же, устыдившись своих воспоминаний, сжалась в комок. – Да, это правда…
Ножка кокетливо покачивалась вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз…
– …так я стала насиловать себя упражнениями и голодовками. Тогда это казалось мне неотъемлемой частью жизни любого человека, желающего получить от жизни хоть немного любви и счастья, занять свой маленький уголок под солнцем. Однако, меняя своё тело моё сознание не менялось, оно оставалось таким же затравленным и изгрызенным окружающими. Настоящая проблема появилась тогда, когда на меня стали обращать внимание молодые люди. Я возненавидела их. Их всех. Я стала презирать их за то, что они заметили меня только когда я стала похожа на всех остальных девчонок, стала такой же как все, стала стандартом. Стандартом… – это слетело с её чётко обведённых губ обречённо, затравлено.