Даниель повидала многое. Но ещё ни разу ей не приходилось испытывать этот ад на себе. И поэтому сегодня она поняла одно: не имело значения её поведение, Винсент настолько отказывался меняться, так боялся менять что-то в себе и своём произведении, что вместо внесения поправок в сюжет решил разрушить их отношения. Бегство. Но кто она такая, чтобы осуждать его? В конце концов она и сама в своё время ушла, почти сбежала, испугавшись тяжёлой миссии. Девушка тогда забыла, что ей не дали бы миссию свыше её сил. Справься она с ним, и крылья были дарованы ей уже давно! Но в результате… В результате погибло едва ли не полмира, она была близка к смерти, а Габриель был вынужден проявить слабость. Она знала, что последнее только усугубило обстановку на земле вследствие начавшегося волнения после суда над ней. Ведь Отец мог оставить решение прежним, но он был милостив к ним обоим, что внесло настоящий хаос по обе стороны земли. Верхние и нижние ангелы роптали и смеялись, требовали смещения Габриель и смерти для неё… Впрочем, сейчас ей совсем не хотелось об этом вспоминать, и она по привычке осекла себя. Им дали шанс. Ей дали шанс. И она ни за что его не упустит!
Именно поэтому она не будет призывать Габриеля, хотя ещё недавно так хотелось это сделать! Хищники теперь неотрывно следят за ней, ждут короткого пробуждения Винса и его очередной попойки.
Самое ужасное то, что написанный таким образом рассказ, приняло одно издательство и просит выслать ещё имеющиеся готовые работы «для принятия решения о сотрудничестве». И молодой писатель, окрылённый первым в жизни «да» после бесконечных и вшитых в будни «нет», не собирается полагаться на своё мастерство и таланта! Нет, теперь у него новая вера, и он жалеет, что не узнал о ней раньше. Эйфория и страх упустить свой шанс толкают его в бездну, в которую он неизбежно тащит за собой Даниель. Он приводит самому себе и измождённой Даниель, что снова и снова лежит обессиленная с наливающимися синяками и кровоподтёками на своей нежной коже, целый список всемирно известных писателей и поэтов, которые творили также, а то и хуже. Но не это тревожит музу. Винсент готов полностью перекроить свои задумки и героев ради интереса редактора... Убрать свет и выбрать тьму.
И Винсент не будет себе врать, что мысль о расширяющих сознание веществах не кажется ему уже недопустимой. Он много думает о том, где и кого можно их безопасно достать.
– Я не подсяду! – уверяет он себя. – Я же не какой-то там наркоман. Я знаю меру. Мне всего лишь надо закончить свой роман и выслать его в издательство! А потом я брошу! Конечно, брошу! Это же просто как подпитка для мозга и ускорение для пальцев. Только на время.
Кларисс не слепая. Она всё видит, отдаёт себе отчёт тому, почему из её кошелька стали исчезать купюры. Но пока лишь молчаливо отдаляется, теша себя зыбкой надеждой на то, что как только он закончит роман, они снова смогут поговорить как нормальные трезвые люди. Да, она обманывается, ведь иначе она не выдержит сама. Всё, что ей нужно, это небольшой перерыв от пьяного Винса. Ей известно об издательстве и письме с просьбой прислать готовые работы. И несмотря на то, что таковые имеются, Винсент всех их отметает как недостойные, и словно одержимый работает над неоднократно переписываемом романом. Поэтому утешает себя, просит саму себя подождать: не могут же годы полного служения его таланту пройти для неё даром? И дело даже не в деньгах. Она верит в него. Беззаветно и сильно. Как и Винса, а может даже сильнее, её злили отказы или молчание издательств, критика и маленькие просмотры его работ на сайтах. И вот, наконец, его заметили! Это его шанс, их шанс! Поэтому она потерпит, немножко потерпит, как всегда…
Винс почти теряет счёт времени в своём сладком инферно, ведь он поставил себе цель: сдать рукопись к концу следующего месяца, поэтому не жалеет ни себя, ни Даниель, не щадит свои начальную идею романа и приносит в жертву жажде славы речевые обороты и красоту слова.
Он не помнит, когда сытно ел или мылся. Еда появляется на его столе, а потом пустые тарелки исчезают. Забота Кларисс именно сейчас чувствуется невыносимой.
Даниель покорно сносит всё насилие над собой, не может иначе. Когда Винс засыпает, то садится рядом и, стараясь избегать теней, уговаривает спящего одуматься.
Пару раз ей казалось, что он услышал её, потому что, тот после пробуждения, с трудом определив день и час, осознанным жестом скидывал пустые бутылки в корзину для мусора. Потом он закрыл лицо руками, чувствуя стыд и глубокое отвращение к себе.