– Ну, я и говорю, увлекательное занятие. Хочешь? – она протянула ему пакет и, подавая пример, смачно откусила добрую половину пончика.
Винс с трудом повернул голову в её сторону и буквально заставил себя посмотреть на неё. Его виноватый и полный раскаяния взгляд заскользил по улыбающимся пухлым губам, знакомым серым глазам, локонам пышных длинных волос, узким плечам, нежной шее… Он был уверен, что сквозь её песочного цвета тренч он разглядел два зарубцевавшихся шрама на прекрасном теле.
– Ты… ты в порядке? – спросил он, ругая себя за треснувший голос и слёзы в глазах. – Я… Я так… виноват перед тобой. Так виноват! Прости меня! Прости!
Он согнулся вдвое, закрывая глаза ладонями, не в силах справиться с нахлынувшими воспоминаниями. Все те жестокие и грязные вещи, что он вытворял с ней, как такое можно было забыть?! И самое главное – можно ли было такое простить?.. И мог ли он простить себя? Хотел ли?
Невозможно было просто так отмахнуться от гремучей смеси отвращения и сладкого наслаждения, которыми он был охвачен тогда. Это он помнил хорошо, и соврал бы, сказав, что никогда больше не хочет повторить.
Даниель тяжело вздохнула и погладила его по склонённой голове.
– Мы должны закончить то, что начато. Я не простила тебя и не забуду те дни. Хочу, чтобы и ты помнил. Ты хочешь его повторить, я знаю, и всё же борешься с собой. Каждый день. Я вижу это и горжусь тобой!
– А Кларисс не понимает этого, – Винс поднял голову, потянулся было за её рукой, но она спрятала кисти в карманы. Не простила.
Он запустил руку в обжигающее нутро пакета с пончиками.
– Она поймёт, – Даниель последовала его примеру, откусила кусок пончика, не обращая внимания на пудру, осыпавшуюся ей на грудь и тонкую золотую цепочку со стрелой, вписанной в круг. Затем, загнав языком не пережёванный кусочек пончика за щёку, уверенно произнесла она. – Просто дай ей время.
– Удивительно, – улыбнулся он, расправившись к этому времени со вторым произведением чудо-кондитера. – Ты не боишься нарушать правила и есть так, как ты хочешь, тебя не волнуют правила этикета и приличия. Кларисс никогда бы не стала отвечать, если у неё во рту хоть крошка еды, а ты не боишься показаться нелепой или смешной, у тебя совсем нет никаких комплексов!
– Так, ну я вижу, что работа с психологом идёт полным ходом, – после секундного молчания, пробубнила Даниэль и звонко щёлкнула пальцами.
– А тебе… Тебе понадобилась помощь?
– Это не твоя забота, – холодно отрезала она. – Беспокойся о себе. Ты же пишешь, да? Пишешь без меня?
– Пишу, – кивнул Винс. – А ты… Ты сейчас свободна?
– Свобода, мой мальчик, это осознанная необходимость, – Даниель поднялась на ноги и стала отряхивать тренч от крошек и сахарной пудры. - Это не я сказала, а Спиноза. Почитай как-нибудь его труды: разминает разум, а этого не хва...
Она не договорила: Винс поймал её тёплую кисть, сжал с отчаянием, затем буквально тут же спохватился – нельзя! не имеет права! – выпустил, принялся извиняться.
Даниель поспешно убрала руки в карманы, старательно избегая умоляющего взгляда раскаивающегося собеседника.
– Мне пора. Не сегодня. Не могу, – коротко бросила она прежде чем исчезнуть.
Винсент вернулся домой разбитым и несчастным. Он буквально упал в утешающие объятия Кларисс: главное, что есть она и она рядом, он смог хотя бы её удержать. Недостаток любви к себе всегда обманчиво и на время компенсируется любовью других людей.
И всё же он писал каждый день. На его прежние работы появлялись положительные отклики на сайтах, что поддерживало его и придавало решимости закончить роман. Без Даниель это было иначе, преснее, мутнее, слова вились над его головой мелкими пугливыми пичужками и поймать их было очень сложно, вместе с тем описания выходили полнее, объёмнее, поступки героев – логичнее, мир – продуманнее.
О да, теперь он очень много думал и ему некогда было обращать внимание на обложку очередного блокнота: ему просто нужно было хранилище для записей, таблиц, фотографий, размышлений. Кроме того, он стал публиковать на сайте для писателей даже свои заметки и мелкие рассказы, удалил псевдоним и поставил своё полное имя. Он больше не хотел скрываться.
Опыт работы в команде с реальными людьми был бесценен. Винсент поймал себя на мысли, что искренне благодарен и Кларисс, и даже Филиппу за эту возможность. Все эти люди сильно повлияли на него, сделали сильнее, более открытым и счастливым.
И как только он это осознал пришло время их встречи с Даниель.
- Голуэй 13 -
Был выходной. Кларисс ушла в салон красоты. Винс работал над романом, безжалостно стирая те части, которые были написаны им в алкогольном угаре. Да, его невеста вернула черновик, но… Лучше бы она их взаправду уничтожила. Помимо того, что каждое предложение там служило немым укором тому времени, ему категорически не нравился ни стиль изложения, ни характеры героев, ни их мотивация – ничего. Приходилось переписывать и скрепя сердце удалять огромные куски текста.