Винсент осторожно взял в свои руки её лицо и нежно подул ей в глаза, чтобы высушить влагу на ресницах.
Удивительно, но впервые в жизни он именно захотел проявить нежность Впервые за всю свою жизнь он получал истинное удовольствие от возможности быть ласковым, мягким, растекаться по всей её боли своей душой, стараясь исцелить израненную субстанцию.
Он хорошо помнил, как играл в заботу и доброту, зная, что это приятно другому. Всегда знал, что сказать, как провести рукой по волосам, как погладить плечи, как приобнять девушку за талию, чтобы показать ей будто ему не всё равно. Однако это была игра. Нехитрая и не требующая каких-либо усилий с его стороны, потому что всегда в таких случаях действовал его разум, но никак не сердце. Он не любил даже предварительные ласки, предпочитая всегда агрессивную тактику поведения, считал, что негоже терять время даром, если процесс всё равно принесёт ожидаемое удовольствие. Так зачем ждать?
Винс поступал так, сколько помнил себя. И кто знает, может быть причиной тому было поведение его родителей, вынужденных рассчитывать только на себя и приучавших к этому же и ребёнка.
– Я не из тех матерей, что вылизывают своих детей! – повторяла его мать неоднократно, горделиво поднимая подбородок. – Я никогда не сюсюкала с тобой, как другие матери! – тут она всегда брезгливо морщилась и казалось еле сдерживалась, чтобы не плюнуть на пол, припечатывая слова в пол. – Все эти телячьи нежности ни к чему!
Отцу как главе семейства вообще не полагалось проявлять «непотребные» чувства.
Возможно, Винсент просто не знал другой модели общения и не желал её менять, потому что отношения с девушками складывались всегда легко и непринуждённо в силу его привлекательной внешности и весёлого нрава.
Однако…
Нежным он никогда не был. Даже с Кларисс. И она никогда не жаловалась. Он вообще поражался, как она, воплощение мягкости и нежности, терпеливо и с достоинством сносит все его всплески эмоций, едва прикрываемые измены и отсутствие ласк.
Но сейчас, видя перед собой это печальное личико, такое дорогое, такое почти незнакомое, его сердце сжалось и в своей робости захотело вдруг стать большим-пребольшим, чтобы укрыть это существо полностью от макушки до пят и защитить от всего плохого и уродливого, что есть в этом мире.
Он провёл ладонью по её щеке, и она доверчиво потянулась вслед за ней, словно прирученная лань к кормящей руке. Винс даже не понял, что вот он – тот момент, которого он так ждал! Ради которого мучил её и себя! Придумывал хитроумные планы и пытался воплотить их в жизнь!
Она была в его власти. Полностью, без остатка. Именно сейчас она была настолько уязвима и слаба, что стоило ему приложить малейшее усилие и её можно раздавить, погубить, уничтожить! Да мало ли что он мог с ней сейчас сделать! И в то же время… не мог...
Ему хотелось только одного: наслаждаться теплотой нежной кожи, шёлком волос и дарить ей столько заботы и непритворной искренности, сколько может вместить её чистое и с виду такое независимое сердце.
Он прижал девушку к груди и тесно обвил её руками, молча раскачиваясь вперёд-назад, убаюкивая. Постепенно всхлипы стали редкими, дыхание девушки почти совсем восстановилось и уже можно было отпустить её, но он не хотел, объясняя самому себе, что это временное затишье и стоит ему отпустить её, как тут же всё начнётся сначала. Он хотел в это верить. Это было необходимо ему.
Их идиллию прервал телефонный звонок.
Винсент не хотел обращать на него внимания, но тут одно за другим стали сыпаться сообщения от членов команды: дело серьёзное. Как не вовремя!
Нехотя он разомкнул объятия, выпуская любимую гостью, и схватил телефон.
– Ты подождёшь немножко? – спросил Винсент, закатив глаза к небу, давая тем самым знать, что хоть его собеседник зануда – его надо выслушать.
– Да, конечно, – растерянно пробормотала себе под нос Дэниель и села в кресло, покорно, словно прилежная ученица, сложив руки на коленях.
– Да… Да… Это может подождать до завтра?.. Хм, но наша концепция базировалась именно на древнегреческой мифологии, но раз они выпустили похожую, то будет глупо повторять. Я понимаю… – Винс раздражённо потряс кулаком свободной руки, обречённо упал в кресло и открыл на ноутбуке нужный ему документ. Нежный запах духов Даниель всё ещё дразнил его, но он не мог прямо сейчас уделить ей внимание. К сожалению, не мог.
Одним телефонным разговором дело не ограничилось. Пришлось устроить видео-конференцию и погрязнуть в обсуждении новой концепции, которую надлежало разработать теперь либо заново, либо на базе уже имеющейся, но с существенными изменениями.