Они продолжали целоваться и после того, как оргазм ворвался в них, поднял бурю, разорвал на куски, пережевал, оставив две пустые оболочки, а затем выпустил из своих сокрушающих тисков. Бедра плотно прижаты к бедрам, его член до самого основания внутри нее, верхняя часть одежды на телах, нижняя валяется под ногами, внизу. На языке Вероники заевшей пластинкой крутилось «Я хочу тебя. Хочу». Хорошо, язык занят, и она не могла сейчас это сказать. Через млостную дымку оргазма, через эйфорию и дикую радость, бурлящую у нее в крови, пробился страх. Она хотела продолжать. Сегодня, сейчас. Завтра и на другой день. И потом. Она не знала, хочет ли этого он, и боялась спросить. И страх начал примешивать горечь в поцелуи, которые все еще таяли на ее губах.
- Антон… - хрипло прошептали губы.
Она не знала, что дальше сказать.
Он не отвечал, занимаясь созданием нежного поцелуя в уголке ее рта.
- Антон…
Его руки крепче обвились вокруг нее, рот процеловал дорожку к уху и прижался вплотную к нему. Внутри у Вероники все сжалось. Сейчас он скажет: «Спасибо, все было очень хорошо, но мне пора».
- Мне было очень хорошо.
«О, Боже! За что?»
- Очень-очень хорошо.
«Нравится мучить меня???»
- Как ты смотришь на то, чтобы после следующего совещания продолжить у меня? Или даже не дожидаясь его? Ты на выходных занята?
- Ддда. Ннет. «ДА ЧТО ЗА ЧЕРТ???!» - Н-не занята.
- Хорошо. Потому что я не хочу отрываться от тебя.
Его губы оставили ее ухо и резко захватили ее рот. Она почувствовала, как он сдвигается, увлекая ее за собой, опускается на стул, направляя ее следом. Короткое разъединение, и он снова внутри. Снова оба вида ее губ принадлежат ему, и ей хочется, чтобы это принадлежание не прекращалось никогда. Мир вибрирует, плавится, стонет вокруг них. И больше нет никого и ничего.
«Вахтер…внизу на входе. Он будет ждать, пока они спустятся, или поднимется искать? Ведь если он поднимется, то…. А, плевать!"
Потолочная лампочка блымнула или погасла. Или это вахтер выключит свет?
"Плевать! Я хочу еще!"