К сентябрю — октябрю 1992 года ситуация и в этом районе стала выправляться. При крайней некомпетентности таких структур, как «Ю.С. КЭЙА», и операций ООН эффективно действовали другие: Международный
Красный Крест, «Спасем детей», более мелкие группы («Американский комитет по обеспечению дружеских связей», «Острэлиэн кэйа»).
К началу ноября 80-90 процентов переправляемой ими помощи попадало по назначению, к концу ноября эта цифра выросла до 95 процентов. Причина успеха состояла в сотрудничестве с возрождавшимся сомалийским обществом. В этом южном краю, пережившем насилие и голод, жизнь налаживалась, как и на севере.
Немалая заслуга принадлежит посланнику ООН алжирцу Мохаммеду Сахнуну, добившемуся большого уважения сторон и немалых успехов. Он сотрудничал с традиционными старейшинами и с формирующимися гражданскими группами, особенно женскими. Под его началом и по его инициативе они активно объединялись.
Но в октябре Генсек ООН Бутрос-Гали уволил Сахнуна за публичную критику некомпетентности и коррумпированности ооновских служб. Алжирца заменили иракцем, добившимся весьма мало.
По официальной версии, решение об американской интервенции было принято в конце ноября, когда Джордж Буш-старший увидел по телевизору душераздирающие сцены. На самом деле еще в начале ноября американские репортеры видели в Байдоа офицеров морской пехоты в штатском: те проводили рекогносцировку на местности, планируя размещение своей базы.
Время было выбрано с умом. Самое тяжелое время кризиса миновало, общество восстанавливалось, доставка продовольствия была гарантирована. Тридцати тысячам военнослужащих предстояла короткая операция. Больших боев не ожидалось, так как боевые действия и так начали стихать. На Додж-Сити это не очень походило. Буш провел фотосессию и предоставил другим решать неизбежные проблемы. Судьба сомалийцев никого не волновала.
У нас за спиной долгая череда и неудачных операций. Взять хотя бы Гренаду. Это была гуманитарная интервенция. Мы собирались спасти народ от трагедии и превратить остров, говоря словами Рейгана, в «выставку демократии», «выставку капитализма».
На остров хлынула американская помощь. В пересчете надушу населения Гренада получила за год помощи больше всех в мире, почти как Израиль, но тот относится к другой категории. Однако все завершилось полной неудачей.
Общество претерпело коллапс. Действует только отмывание денег, вырученных от сбыта наркотиков. Но об этом ничего не слышно. Телекамеры было велено развернуть в другую сторону.
Славянин на славянина
Корр.: Прокомментируйте события в бывшей Югославии, представляющие собой самую большую вспышку насилия в Европе за пятьдесят лет: десятки тысяч убитых, сотни тысяч беженцев. Это не за тридевять земель, не Восточный Тимор, а Европа.
В некотором смысле там произошло то, на что напрашивались британские и американские правые. С 1940-х годов их не устраивало, что Запад стал помогать Тито и его партизанам, а не Михайловичу с его четниками и не хорватским антикоммунистам, в том числе усташам — настоящим нацистам. Четники тоже заигрывали с нацистами и пытались одолеть партизан.
Победа партизан привела к установлению коммунистической диктатуры, но одновременно страна приобрела федеральное устройство. Благодаря этому стихло межэтническое насилие, сопровождавшее взаимную ненависть, появилась основа для функционирующего общества, в котором у каждой составной части была своя роль. Мы, собственно, вернулись в 1940-е годы, только без партизан.
Сербия — наследница четников и их идеологии. Хорватия — наследница усташей и их идеологии (не такой свирепой, как нацистский оригинал, но похожей на него). Возможно, те и другие делают сейчас многое из того, что сделали бы раньше, не победи партизаны.
Разумеется, лидеры тех и других — выходцы из коммунистической партии, но так получилось потому, что в этом регионе каждый мерзавец оказывался частью правящего аппарата. Ельцин тоже был коммунистическим боссом.
Интересно, что правые на Западе — во всяком случае, наиболее откровенные из них — оправдывают происходящее. Например, Нора Белофф — правый британский комментатор, специализирующийся на Югославии, — написала письмо в «Экономист» с осуждением тех, кто клеймит боснийских сербов. Она говорит, что виноваты мусульмане, отказывающиеся сосуществовать с сербами, а те просто вынуждены обороняться.