Было бы удивительно и абсолютно невероятно, если бы хоть один из двух бедных жрецов-отшельников умел управлять лошадью. Даже залезть к ней на спину — уже целый квест, а тут ещё надо как-то умудриться попросить её двигаться вперёд, соблюдая регламентированный элементарными соображениями безопасности скоростной режим, и не рухнуть по пути на землю (что, кстати, без седла — дело пары секунд). Но на помощь очередной раз пришла психотеургия. Как полезно! Аврорий надёжно ухватился за Аврору, а Аврора — за лошадь. Седло и прочие меры предосторожности для всадников, не предусмотренные тягловыми караванными лошадями, даже не потребовались — лошадь двигалась неспешной рысцой, не дёргалась в стороны и сбавляла скорость на поворотах. Да, удержаться на ней от этого стало не сильно легче, но выбирать не приходилось.
Постоялый двор оказался действительно неподалёку, ждать не пришлось. Аврорий вызвался сбегать. Уютное тёплое помещение с приветливой служанкой, улыбчивым трактирщиком и неприлично заниженными ценами очень манили остаться на ночь или хотя бы перекусить чем-нибудь горячим, но без денег, увы, служанка почему-то становится не такой приветливой, трактирщик — не таким улыбчивым, да и помещение казалось уже не таким уютным. Стало даже как-то стыдно.
Аврорий подбежал к трактирщику и вкратце обрисовал случившийся инцидент. «Хакон!» — позвал тот. Из кладовки выскочил высоченный молодой парень с длиннющими ушами, с ног до головы вымазанный в какой-то чёрной гадости. Трактирщик спокойным голосом, словно такие события происходят в его жизни каждый день, сообщил парню о разбое и велел срочно бежать в Златопшеничное (видимо, местная деревня) и доложить старосте. Потом, по плану, староста должен будет послать гонца к ближайшему сторожевому посту, чтобы тот в свою очередь передал страже, которая в итоге и пойдёт разбираться. Приподняв бровь, Аврорий предложил самолично добраться до поста, но трактирщик настоял на своём. Ему, видите ли, изо дня в день нечем запрячь пацана, а денежку-то платить приходится. Обидно получается. Ну, так и быть. Хакон скрылся обратно в кладовку, шумно укладывая бытовой инвентарь, а Аврорий вернулся к наставнице, и они поскакали дальше.
— Следующим пунктом Гермунд хотел высадить нас у Ола, — напомнила жрица. — Попробуем найти его.
— Почему «попробуем»? — не понял жрец. — Разве город не должно быть хорошо заметно издалека?
— Ол — не простой город. Он находится глубоко под землёй. А если учесть, какой в нём живёт народ, нам лучше всеми силами постараться не попасться там на глаза.
Аврорий разочарованно хмыкнул.
— Если бы я прочитал такое в приключенческой книге, с персонажами бы точно что-нибудь случилось.
— Тихо, не каркай.
Глава 2. Часть 3
Глубокая ночь. Когда вот уже несколько часов подряд единственным источником света приходится Луна, а в пространстве путаются даже дикие звери, очень нелегко живётся светлым жрецам. Они ведь не просто так с головы себе выдумали строго-настрого ложиться спать до заката и просыпаться после рассвета, потому что им делать больше нечего. Нет-нет.
Дело в том, что, если ты пошёл по пути веры в Свет, это почти наверняка означает, что придётся пойти поперёк Тьмы. Это как перетягивание каната. Как ни крути, красная ленточка не может разделиться сразу на обе стороны и всем присудить победу. Это так не работает. Когда ты тянешь канат, ты приближаешь красную ленточку к себе, но тем самым отдаляешь её от противника. Как бы сильно вам ни не хотелось, но Свет и Тьма действуют именно по такому принципу. Да, они неотъемлемы друг от друга и живут в унисон, но они — разные. Они — два конца одного каната. Они — оппоненты. Угодить обоим не получится. Хотя, разумеется, жрецы всякие бывают… Кто-то свято верит, что можно жить и не ругаться вообще ни с кем. Ни со Светом, ни с Тьмой. Ну, удачи им. А кто-то и вовсе считает, что делить мир на «светлое» и «тёмное» — удел инфантильных наивных одуванчиков, которые ничего не смыслят в реальной жизни, потому что наслушались детских сказок про прекрасных принцев и злых драконов. Ещё бытует мнение, почти крылатое, что «любые действия — это просто действия» и пытаться охарактеризовать их всякими красноречиво-философскими прилагательными типа «добрый», «светлый» или «хороший» — бессмысленно. Сердце согревается от того, как много различных ответвлений в рассуждении на одну и ту же тему. А ещё больше согревается от многообразия способов почтить свою веру. Люди придумывают свои способы перекрещиваться, свои позы для молитв, свои дресс-коды, свои порядки венчания, свои правила этикета и многое-многое другое! Уже само по себе это — поразительно! Пожалуй, вера — одна из самых крепких и всеобъемлющих сил в мире. То, как она объединяет людей и на какие чудеса она способна, просто не описать словами. И речь не обязательно о вере в бога. Верить можно во что угодно: в добро, зло, любовь, синеву неба, исполинских морских чудовищ или даже в демократию.