— Это очень мило с твоей стороны, — с улыбкой на лице ответила Аврора. — Папа, ты тоже не против?
— Разумеется, только за! — засиял отец.
— Тогда надо сообщить моему мальчику. А, кстати, вон он идёт.
Стремительным шагом к таверне приближался весьма контрастный на фоне местного населения бородатый силуэт в белой рясе. И улыбался. Как просто порой, оказывается, выделяться среди других.
— Агнар уехал обратно в Торск, — поведал жрец. — Просил передать огромное-преогромное спасибо, подарить букет цветов и ценить тебя всем сердцем. К сорванным цветам ты плохо относишься, знаю. А остальное…
— А остальное принимаю, — мило усмехнувшись, ответила жрица.
— Я нашёл одного приятного господина. Портной. Славный такой дядька, улыбчивый, добрый. Он готов бесплатно нас к себе подселить на ночь.
— А я нашла сразу двух приятных господ. И они готовы бесплатно нас к себе подселить даже на несколько ночей.
Аврорий утвердительно кивнул, широко улыбнулся и едва заметно поклонился.
Выдвинувшись из-за стола, три довольных эльфа поспешили удалиться. Ой… Совсем вылетело из головы. Порывшись в карманах, Виллиан нашёл серебряную монетку, подбежал к барной стойке, быстро положил и убежал. Даэсса подобрала её и внимательно осмотрела со всех сторон. Грязная… Эх. На самом деле для оплаты не хватало ещё двух медяков, но теперь это не имело значения. Хорошо, что тряпку не спрятала.
Глава 3. Часть 1
Очень грустно в Экорне осенью. А зимой — ещё хуже; но сейчас, слава богу, пока ещё осень. Когда тебя всю жизнь окружают размашистые деревья и пышные кусты, меньше всего хочется наблюдать пожелтение и опадение листвы. Это вселяет в сердце глубокую тоску, депрессию и осознание невозможности контролирования некоторых совершенно не зависящих от тебя жизненных процессов. Впрочем, через несколько месяцев листва начнёт отрастать обратно, и это — точно такой же необратимый и совершенно ни от кого не зависящий жизненный процесс. Верно говорят: чтобы увидеть радугу, нужно для начала пережить дождь.
Наверное, единственные, кому в ближайшее время не будет никакого дела до поры года, это заключённые под стражу агрессоры, с грохотом провалившие нападение вчера. Непонятно, на что они вообще надеялись. Они шли такими маленькими группами, будто ожидали, что им не будут оказывать сопротивление и можно будет спокойно зайти как к себе домой. Или это так хорошо сыграла смерть предводителя? Хотя ладно. Теперь это уже не важно. Главное — вторжение провалилось. Теперь немногочисленные чудом выжившие люди и дворфы гнили в темницах и размышляли над своим поведением.
— И стоило оно того? — надкусив яблоко, спросил Аврорий.
— Если бы мы победили, то однозначно бы стоило, — печально огрызнулся Инджимарр Кнудович.
— Почему? За что ты сражался? Что ты такого ценного получишь за победу, что это будет стоить крови?
— Деньги, Аврорий, деньги! Понимаешь?
Жрец погрузился в раздумья. Мечтательно отведя взгляд куда-то в сторону и поболтав ножкой, он демонстративно посчитал что-то на пальцах. Увы, что бы он там ни считал, он явно не досчитался.
— Нет, не понимаю, — ответил он грубо. — Объясни.
— Ты ещё слишком молод, глуп и наивен, чтобы понять, что именно на деньгах строится жизнь. Любые блага, о которых только можно мечтать, покупаются за деньги.
— Например?
— Хорошая еда, тёплый дом, тёплая одежда… Новая пара сапог бы не помешала, а то мои разваливаются уже. Семья, работа…
— Притормози-ка на секунду. Семья и работа здесь как оказались?
— Ты что, никогда не слышал, что семью где-то и на что-то содержать надо? Нет? Что ей, как и мне лично, тоже нужны хорошая еда, тёплый дом, тёплая одежда…
— А, ты в этом смысле. Мне показалось, что ты хочешь за деньги себе купить жену и детей.
— В некотором роде… это тоже.
— Не понял.
— Жёны, если ты не знал, обычно не появляются у тех, кто заведомо не способен себе позволить хорошую еду, тёплый дом и тёплую одежду. И это не «продажность», это здравый смысл. Любить мужа «за то, какой он есть» можно хоть до посинения, но какой в этом толк, если помрёте в итоге с голоду?