Представьте – какая-нибудь тыловая база немцев где- нибудь под
Смоленском осенью 1941 года. Все дороги оккупантами контролируются, мышь не проскочит. И вдруг – атака регулярных частей РККА, поддерживаемая несколькими танками! Что могли – разгромили, немцев, сколько успели – положили, и снова непонятно куда ушли. Как не бывало. Просто пяток Т-38 (а то и Т-40) сплавились по речке в немецкое расположение с легкими лодками на буксире, и вот – пара дневок в камышах, среди болотных топей, где танк искать никому и в голову не придет, и внезапный удар по какому- нибудь мосту или складу. И другой – совсем в другом месте через пару дней. А на крупные силы фрица наскочишь – через речку переплыл, и пускай на своих броневиках топчутся на том берегу. Если бы еще броня Т-37А и
Т-38 их от авиационных пулеметов защищала – немец-то в небе практически полный хозяин… ‹Уже в ходе боев с японцами на Хасане
(1938 год) выяснилось, что "9-мм броня малых плавающих танков Т-37 не выдерживала попадания бронебойных пуль, выпущенных из обычной винтовки" (См.: Осьмачко С. Г. "Красная Армия в локальных войнах и военных конфликтах". с.76).›
А на севере, где речек, озер, болот, заводей и прочих водоемов навалом – какие рейды по тылам противника, издерганного недосыпанием и необходимостью все время быть настороже, можно проводить! И наши исследователи отмечают, что, несмотря на оборонительный или наступательный характер ведущихся боевых действий "в изрезанных ручьями и реками Белоруссии, Полесье и Прибалтике, плавающие танки оказывались эффективнее других машин" ‹Дроговоз И. и др. "Железный кулак РККА". с.43.›. Снова география оказывает на удобство или неудобство применения танков большее влияние, чем направление движения линии фронта. Трагедией для советских плавающих танков явилось вовсе не советское отступление, а поспешные реорганизации последних предвоенных лет, когда вместо того, чтобы на новые штаты постепенно переводить одно соединение за другим, наши военачальники попытались преобразовать разом все. И получилось так, что в каких-то частях разведывательные подразделения получили танки БТ, Т-26 или даже Т-34, где- то они остались и вовсе без танков, а вот, например,
40-я танковая дивизия 19 мехкорпуса, дислоцировавшаяся в Житомире, из 158 наличных танков ‹Это – первый стратегический эшелон, сталинский кулак и еще бог весть кто, кому завтра Берлин с ходу охватывать. А по штату, утвержденному в марте 1941 года, танков в дивизии должно быть 375, из них 67 КВ, 210 Т-34, 26 БТ, 18 Т-26 и 54 химических. Дроговоз И. и др. "Железный кулак РККА". с.59.› имела
139 Т-37. Кстати, остальные 19 танков – Т-26 ‹Там же С. 75.›.
Основная ударная сила.
Суворов все упирает на плавучесть советских танков. А толку-то, если их за неимением лучшего применяли как линейные? То есть инструмент, создававшийся для разведки и коротких стычек со слабым охранением противника, употребляли на атаки полевых частей на фронте. А для этого никакой плавучести не надо, лучше, действительно, броня. И ни оборона, ни наступление тут совершенно не при чем.
И последнее. Я уже говорил, но повторю еще раз: бронирование с крыши основной массы советских плавающих танков (Т-37А и Т-38)
‹Напоминаю: Т-37А было изготовлено 1909 единиц в обычном, 643 в радио и 75 в химическом (огнеметном) вариантах с 1933 по 1936 год
(Барятинский М. "Наследники Карден-Ллойда". с.32.), Т-38 с 1936 по
1939 год построено 1340 танков (Он же. "Советские танки…". с.4.); и на 22 июня 1941 года РККА располагала 222 танками Т-40 (Там же. с.10).› не защищало от немецкого авиационного пулемета, а немец в сорок первом "ходил по головам" наших войск как хотел. Вот это, действительно, печально.
Однако, краткость, как известно, имеет хороших родственников. У нас были замечательные танки? Я не буду с этим спорить, тем более что и не особо хочется. Тут есть, чем хвастаться, поэтому именно на технические характеристики советских танков и упирает все время
Суворов. Как будто нам их не на войну отправлять, а на Выставку достижений народного хозяйства! Но у войны свои законы, и побеждает не максимальная скорость, самая толстая броня или большая начальная скорость снаряда. Побеждают люди. Смотрите сами.
Вот причины неудач оперативно-тактического уровня советских автобронетанковых войск, как они были оценены еще в 1941 г. В документах, не предназначенных для широкого пользования, эти причины были изложены с исчерпывающей полнотой. В качестве примера перед вами доклад помощника командующего автобронетанковыми войсками генерал-майора танковых войск Вольского заместителю НКО СССР генерал-лейтенанту Федоренко от 5 августа 1941 г. В нем идет речь о действиях мехкорпусов Юго-западного фронта, но выводы его распространимы на корпуса других фронтов. В этом документе основными причинами быстрого выхода танковых частей из строя названы следующее:
"[…] 2. Все боевые действия мехкорпусов происходили без тщательной разведки, некоторые части совершенно не знали, что происходит в непосредственной близости. Авиационной разведки в интересах МК ‹Механизированный корпус.› совершенно не велось.
Управление мехкорпусами со стороны общевойсковых командиров было поставлено плохо, соединения были разбросаны (8 МК) и к моменту наступления оторваны друг от друга. Штабы армий совершенно не были подготовлены к управлению такими крупными механизированными соединениями, как мехкорпус…
3. Штабы армий совершенно забыли, что материальная часть имеет определенные моточасы, что она требует просмотра, мелкого ремонта, дополнительного пополнения горючим и боеприпасами… Мехкорпуса совершенно не имели прикрытия как на марше, так и на поле боя.
4. Информация сверху вниз, а также с соседями была поставлена из рук вон плохо. Война с первого дня приняла маневренный характер, противник оказался подвижнее… Это все, что касается общевойсковых командиров. Но много было недочетов, допущенных непосредственно и командирами механизированных частей и соединений. К ним относятся:
[…] 2. Не было маневренности – была вялость, медлительность в решении задач.
3. Действия, как правило, носили характер "лобовых ударов, что приводило к ненужной потере материальной части и личного состава…
4. Неумение организовать боевые порядки корпуса по направлениям, перекрывать пути движения противника, а последний, главным образом, двигался по дорогам.
5. Не было стремления лишить противника возможности подвоза горючего, боеприпасов. Засады на главных направлениях его действий не практиковались.
6. Не использовались крупные населенные пункты для уничтожения противника и неумение действовать в них.
7. Управление, начиная от командира взвода до больших командиров, было плохое, радио использовалось плохо, скрытое управление войсками поставлено плохо…
8. Исключительно плохо поставлена подготовка экипажей в вопросах сохранения материальной части…
9. Во всех частях и соединениях отсутствовали эвакуационные средства, а имеющиеся в наличии могли бы обеспечить МК и ТД только в наступательных операциях.
‹Так и вижу, как у Суворова слюна потекла на такую фразу. Однако все остальное говорит о том, что к наступательным действиям РККА была готова не особенно хорошо, да и, видимо, не очень-то замечательно и к войне в целом. Обратите внимание: генерал-майор
Вольский, говоря, что эвакосредств хватило бы на наступление, и не хватает на оборону, далее уточняет, что в войсках их гораздо меньше, чем положено по штату. Следовательно, это – обычный для предвоенной
РККА недокомплект, а не специально разработанная и утвержденная мера.›
10. Личный состав новой техники не освоил, особенно KB и Т-34, и совершенно не научен производству ремонта в полевых условиях.
11…Отсутствие штатной организации эвакосредств приводило к тому, что эвакуация боевой материальной части… отсутствовала.
12. Штабы оказались малоподготовленными, укомплектованы, как правило, общевойсковыми командирами, не имеющими опыта работы в танковых частях.