Между прочим, листая предвоенную "Правду", я как-то слишком уж часто стал натыкаться на знакомый оборот: "…не успокаиваться на достигнутом…". Оказывается, он как рекламный лозунг – столь же частый, привычный и надоевший, причем идет рефреном из номера в номер. Вот вам примеры из передовиц "Правды" за первые три месяца
1941 года: "Во всей социалистической промышленности налицо новый подъем, новые хозяйственные успехи. Но мы не можем успокаиваться на достигнутом" ‹"Правда". 1941. 1 янв. с.1.›. "Ленинско-сталинская политика нашей партии обеспечила техническую независимость СССР. Эту великую победу социализма надо крепить, крепить неустанно, не успокаиваясь на достигнутом (выделено "Правдой". – В. Грызун)
‹"Правда". 1941. 18 янв. с.1.› ". "Угольная промышленность начала в последние месяцы работать успешно, но было бы непростительной легкомысленностью успокаиваться на достигнутом" ‹"Правда". 1941. 2 февр. с.1.›. Шахтерам-то к какой агрессии готовиться? И до того ли им, если они, как мы видели, только что в последние месяцы начали
"работать успешно"?
Но, как оказалось, не они одни не успокаиваются на достигнутом. В бесчисленном количестве "Правдинских" передовиц вышеуказанная формула не употребляется, но суть статьи точно та же: "Это – большой успех, достигнутый в борьбе с трудностями работы в зимних условиях.
Но было бы ошибкой успокаиваться и предаваться благодушию…"
‹"Правда". 1941. 29 янв. С. 1.› Это нефтяники, которых кое-как еще можно связать с наступлением. Но мало того. В различной форме не успокаиваться на достигнутом на первых страницах "Правды" обещают все кто попало. Вот их перечень в хронологической последовательности:
6 февраля – цветная металлургия,
7 февраля – лесозаготовители,
10 февраля – работники речного транспорта,
11 февраля – колхозное крестьянство,
13 февраля – народное хозяйство в целом,
14 февраля – колхозное крестьянство снова.
Чуть-чуть пропустим, и опять:
5 марта – строители,
9 марта – белорусские мелиораторы.
Еще немного спустя:
19 марта – работники торговли,
20 марта – шелководы.
Наконец:
27 марта – льноводы и коноплеводы.
И – полный финиш:
31 марта – участники художественной самодеятельности ‹Все сведения из передовиц "Правды", с первой страницы. Даты в тексте.›.
Так что фраза о том, что кто-то не собирается успокаиваться на достигнутом, есть простой пропагандистский штамп, предназначенный для возбуждения волны энтузиазма в душе советских читателей. А агрессия тут и вовсе ни при чем, что, впрочем, не мешает Суворову постоянно на тот самый юбилейный приказ ссылаться как на одно из важнейших документальных доказательств злобных планов русских. Но где же в означенном юбилейном приказе № 400 находятся слова:
"Завтра, в 7 час 30 мин, непременно в кожаных сапогах, всем быть на границе с Германией на предмет внезапного нападения с целью немедленного завоевания последней. За явкой прослежу лично. С приветом, ваш красный вождь Коба". Так где они? Есть? А что же вы их не приводите? Ах, нету?
И тишина. Неудобная такая тишина.
На этом глава заканчивается. В заключение стоит повторить характеристику предыдущей главы как недостойный исписанной бумаги бредовый пасквиль применительно и к данному отделению этой карманной, 300-страничной помоечки. Все. Пошли мыть руки.
А полоская их под краном и смывая суворовские наслоения, подведем итог. Зачем Сталин разделил Польшу, спрашивает Виктор. И отвечает: чтобы напасть на Гитлера. Типа, Сталину неймется сделать работу за гарантов Версальских договоренностей и втянуться в войну, исполняя данные Польше гарантии вместо тех, кто их давал. Он, оказывается, любит за других воевать, жар для них своими руками загребать. Однако об этом мы еще поговорим позже, ведь здесь Виктор только закидывает удочку, давая читателю привыкнуть к мысли о том, что поляков от
Гитлера обязаны защищать не те, кто им это обещал, а встречавший в тогдашней Польше весьма недружелюбное отношение "Советский Союз.
Главное в этой главе – уничтожение барьера нейтральных государств, которое Сталин героически осуществил за минимально возможные сроки, никому, кроме Суворова, об этом не сообщив. Более того, Сталин сделал это так хитро, что даже этот последний, взывая к тому, что от моря до моря имевшихся когда-то нейтралов ни одного не осталось, поименно никого не называет, кроме Польши. Так что все байки о поломанном барьере есть ложь.
И еще одно обвинение – работа над дорожной сетью на западе страны. Здесь важный момент, на который стоит обратить внимание.
Давайте подумаем, зачем расширялась дорожная сеть? Может, чтобы снабжать стягивающиеся к границе для наступления войска? А может, чтобы снабжать войска, стягивающиеся для обороны в приграничных районах? А может для того, чтобы иметь рокады ‹Дороги, проходящие параллельно линии фронта.›, по которым можно маневрировать резервами и в том и в другом случае? А может руководство хотело улучшить сообщение окраин и центра, а с войной стройки связаны опосредованно?
А может, в тех местах разворачивалось крупное оборонное строительство? Это нам пока неясно. Давайте приведем все имеющиеся факты и рассмотрим каждую версию, после чего выделим как главную ту, которая менее всего противоречит фактам, – примерно так рассуждает историк.
А вот как рассуждает пропагандист-агитатор: ребята, Сталин готовит против Германии агрессию! Не верите? А зачем, спрашивается, он дороги-то туда тянул? Хотел бы обороняться, наоборот бы все, что были, заминировал! А он, что – минировал? Нет, строил, змей такой.
Значит хотел напасть, и армию свою, когда нападет, по ним снабжать.
Видите разницу?
Ученый приведет несколько версий событий и рассмотрит их все, агитатор приведет только одну, и рассмотрит (читай – обоснует) только ее.
Однако, как мы с вами уже наблюдали, суворовские доводы в пользу агрессивности дорожного строительства на западе СССР неубедительны.
Тем не менее вывод относительно научности его текста на основании пассажа о дорожном строительстве сделать можно.
Глава 5
Пакт и его результаты
Сталин был хитрее Гитлера. Хитрее и коварнее.
(Антонов-Овсеенко)
А еще – усастей.
(Владимир Грызун)
1
На этот раз злобный доктор Джугашвили обвиняется в том, что он подло не пришел на выручку так нуждающемуся в нем Гитлеру. Он хочет его Польшей закормить. Насмерть. "…Сталин сыграл первую злую шутку. Гитлер начал войну против Польши, а Сталин объявил, что его войска еще не готовы. Он мог бы об этом сказать Риббентропу перед подписанием договора, но он этого не сделал ‹Здесь мистер Су впервые пытается сделать вид, что нападение Гитлера на Польшу ставилось фюрером в какую-то зависимость от каких-то договоренностей с
Советским Союзом. Без армий Сталина немцы, видите ли, Польши боятся.
О том, что на самом деле дата вторжения в Польшу была установлена задолго до того, как Гитлеру пришла мысль о возможности заручиться
Сталинской поддержкой, а сами переговоры велись в большой спешке именно потому, чти о договоренности с Союзом немцы не озаботились заранее, будет сказано позже. Там, где значение участия СССР в разделе Польши на паях с Германией принимает просто апокалиптическое значение.›. Гитлер начал войну и оказался в одиночестве. Вот и первый результат для Гитлера: он, и только он виновник Второй мировой войны ‹Вообще-то давно известно, что в войне виновата проигравшая сторона. Как вы думаете, неужели, если бы мы с вами жили сейчас в коричневом мире, то поджигателями той войны не были подлые англичане, как немцы говорили в сороковых?›" (с.42[41]). Могу представить, какие моральные муки он пережил. Чуть, наверное, не помер. Но потом ничего, оклемался. Очухался. И дальше поехал. По автобанам Западной Европы, заливаясь счастливым детским смехом и радостно бибикая. Не знал наш бедный фюрер, что тем временем на востоке зреет чудовищный ржавый трактор адского механика Кобы, готовый вонзить свой загребущий чугунный ковш тому в бампер. Однако что-то я увлекся.