А пробовали.
И из-за этого она приобретает редкое достоинство в глазах наследников.
Я хотела сказать, что ее хотели продать не только кредиторы.
Граф позже говорил, что он хотел полюбоваться фамильным гнездом и почувствовать дух предков.
Я так всегда и подозревала, что он хотел полюбоваться домом из соседнего лесочка, загримировавшись под случайного путника, а потом быстро слинять, пока его не заметили, вдохнув дух и величие древности и великую историю своего древнего рода. Честно сказать, она воняла ужасно, когда мы разгребали вековую пыль и в первый раз вымыли дом от грязи, зажив здесь с старым графом-отцом. У меня до сих пор истерические впечатления – хоть я была маленькой, но даже маленькой никак не могла вообразить, что слой пыли может достигать двадцати сантиметров и в нем ноги могут утопать, как в мягком ковре...
Здесь действительно не мыли и не бывали еще со времен Артура, и каждое поколение графов вдыхало запах величия и вдохновлялось от гордости и надменности все с большей и большей силой.
И вот, выполнить этот обряд, ощутить свою связь с предками и приехал новоявленный граф. Наивно полагая, что он наследник.
Естественно, ему никто популярно и в трех буквах не объяснил ошибку, потому что его вообще тут никогда не видели и знать не хотели. Даже если знали.
Никто такого, естественно не помнил.
О чем и говорили ему в глаза. Невинно глядя, даже когда он бил в грудь и уверял, что как не помнят, ведь у этого самого человека он просил лет семь назад в долг. И до сих пор не отдал – вот же письмо, по которому он обещал отдать долг через пол месяца семь лет назад!
Неладное граф почуял уже тогда, когда третий ростовщик заявил, что знать проходимца не знает.
Но по настоящему дурно ему стало, когда ростовщик Исайя, вместо того, чтоб вцепиться костлявой рукой в него и затащить в долговую тюрьму, как обещал, вместо того чтоб наброситься на него и тем самым подтвердить его личность перед мировым судьей, с приветливой улыбкой встретил его, широко улыбаясь как совершенно незнакомому человеку. И растеряно посмотрел на него:
- Я вас знаю?
- Но вы же хотели заключить меня в тюрьму... – растеряно сказал граф. – Скажите же это этому человеку!
Но Исайя недоуменно и растеряно заявил, что видит данную личность в первый раз... И никаких долгов и претензий к такому милому молодому человеку у него нет, молодой человек вы случайно не молочник с соседней улицы?
У графа стала мелко дрожать рука. Но он еще не знал, кто его ждет!
Мировой судья начал смотреть на него как на самозванца. Искоса. Если Исайя не знал этого человека, значит он явно не из знатной молодежи, потому что Исайя знал всех знатных молодых людей и очень хорошо... Настолько хорошо, что родители балдели. И желали скрыть и замять это знакомство. Но у них это никак не получалось.
В общем, пришлось графу сгонять в Лондон и привезти оттуда человека, которому он был должен восемь тысяч и который его от этого еще хорошо узнавал.
Говорят, подъезжая к родному поместью, граф размяк душой... Едет день, спрашивает – чьи это владения, сэр? – Ее величества Кентеберийских! – отвечают ему.
Едет второй день... Чьи это владения здесь? – Ее светлости Кентеберийских! – гордо отвечают ему.
Едет третий день... Всюду кипит работа, носятся люди, все строится, вокруг стада, роскошные повозки... Чьи это владения? – Ее сиятельной милости Кентеберийских! – отвечают ему с трепетом.
Правда графа там никто не ждал и не бросался ему на шею с поклонами. Мало того, я уже сказала, что арендаторы развернули бешеное строительство поместий вместо своих коттеджей. А я не препятствовала – земля то моя, чего мне, моя землица, все мне оставалось, если что. Но у них у всех был пунктик – когда их спрашивали, каким сделать поместье, они все показывали на бывшее господское поместье и просили такое же, прямо комплекс какой-то был у них... И потому у нас было немного неуютно тому, кто видел это в первый раз – повсюду виднелись новенькие графские майораты. Точка в точку, еще и один гад наловчился ваять их пачками, быстро, как пироги, заранее все заготавливая впрок и сговорившись со всеми мастерами... А потом складывая буквально за день... Так насобачился их ваять, так насобачился, что я иногда плевалась, не в силах найти даже свой собственный дом вечером среди абсолютно одинаковых копий...
Причем все мои попытки нововведений, чтобы как-то отличать свой дом, быстро копировались предприимчивыми мастерами, уверявшими своих клиентов, что теперь такая мода.