Я ненавидел ее. Ненавидел за то, что сейчас мои внутренности безжалостно скручивало от разрывающих в клочья чувств, за головную боль от подступающего похмелья, за горький привкус во рту после полторы литры коньяка и крепких сигарет.
Надо, наверно, вернуться в квартиру и отпустить ее домой.
Стоп. Домой? Какое нахрен домой?! Я вдруг ясно и четко понял, что отпустить ее не смогу. Это моя девушка! Моя!!!
Поднявшись по лестнице старой хрущевки, я замер перед дверью. Все же я натворил дел и не мог предсказать, в каком состоянии сейчас Лена. А тем более, как разрулить теперь эту гребанную ситуацию. Но делать что-то нужно, посему, отбросив трусость, повернул ключ в замке.
Глава 1 часть 3
Лена будто ждала меня. Выскочила в коридор вся растрепанная, бледная и измученная. Я вспомнил, что не только для меня эта ночь была нелегкой. И как прикажете разгребать это дерьмо?
Бросив ключи на тумбочку, я прошел на кухню, слыша ее робкие шаги за своей спиной.
- Ну давай, расказывай.
Мой тон оставался грубым, но я не знал с чего начать. Лена хотела объясниться? Вперед!
Мой взгляд опустился на ее аккуратные изящные стопы. Она оставалась босиком, без колгот, переминалась с ноги на ногу. Пол остудел за ночь, поэтому, не обращая внимания на то, как Лена застыла, едва я дотронулся до нее, усадил девушку на диванчик кухонного уголка и щелкнул кнопкой электрического чайника.
- Как я уже говорила, я приревновала тебя. – начала срывающимся голосом она. – Я видела, как ты флиртовал с Аней…
- И в чем же это выражалось? – едко перебил я.
Лена сглотнула и уставилась на свои крепко сцепленные руки.
- Ну ты так улыбался, касался ее…
- И именно поэтому ты решила влупить по деснам с моим другом?
Моему возмущению не было предела.
Девушка передернула худенькими плечами и вздрогнула.
- Я признаю, что это была не лучшая идея. Хреновая, вернее. И искренне прошу у тебя прощения. Скажи, как я могу исправить это? Я сделаю все...
До меня начало доходить, что, несмотря на то как я изнасиловал ее не далее как несколько часов назад, Лена сейчас сидит, трясется передо мной и спрашивает каким образом может облегчить мои страдания.
- Скажи, почему он?
Мне было интересно, чем она руководствовалась, выбирая орудием мести именно Влада – не слишком симпатичного, часто хамоватого и уж точно не пользующегося популярностью у девушек парня.
- Думаю, он заметил, что… мне не нравится происходящее. Он подсел ко мне, сказав, что так всегда бывает в паре, кто-то любит больше, кто-то меньше. А я… не хотела быть тем… кто меньше. Прости меня... Я дура.
- И ты в это веришь? – с недоумением спросил я, чуя как внутри все заколыхалось, все завибрировало пусть от косвенного, но все же ЕЕ признания в любви.
Лена замотала головой.
- Нет… да… я не знаю. Да это и неважно. Я согласна быть тем, кто любит больше!
Внутри будто взорвался фейерверк праздничным салютом, но я проигнорировал его.
- Что было дальше?
- Дальше он поцеловал меня, а я сдуру ответила. Вот и все. Потом подошел ты. Остальное сам знаешь.
Я отвернулся к окну и молчал.
- Лена, почему вообще так произошло? Разве я когда-нибудь давал тебе повод для ревности?
Повернувшись к ней, узрел ее брови, приготовившееся укоризненно ползти вверх и был вынужден поправиться:
- Да, было пару раз, я флиртовал с другими девушками. Но никогда! - слышишь, - никогда флирт не заходил дальше разговора.
Лена пристыженно опустила свои длинные пушистые ресницы.
- Прости меня. Когда ты рядом со мной, я чувствую себя так хорошо, но стоит тебе отойти, и я теряюсь. Мне было очень одиноко, а потом и больно, когда я заметила, что вы с Аней… так замечательно проводите время. Я ощутила себя ненужной, забытой… Наверно, мне хотелось доказать самой себе, что я могу еще кому-то нравится. И Влад… - ее голос затих, она замолчала.
Я стиснул зубы. Имя Влад – теперь кислота, разъедающая мои нервы. Не хотел слышать его ни сейчас, да и никогда больше.
Я сложил руки на груди.
- Лен, ты понимаешь, что отношения без доверия невозможны? А даже если ты и ревновала, почему просто не закатила мне истерику, дала пощечину, завалила по яйцам в конце концов? Хотя не отвечай. Я и сам знаю – потому что слишком гордая. Тихая и гордая.
Она вскинула на меня свои виноватые глаза и залепетала: