"Сергей должен вернутся к полуночи", а следом и её собственный вопрос: "А если он не вернётся? "
Когда Андрей, наконец, довёл до их спальни и передал на руки Свете, то Ира поняла, что он ей что-то вколол. То ли успоительное, то ли снотворное. Но факт в том, что увидев кровать, у неё сразу же подогнулись ноги.
Света что-то бормотала ей в ухо, пока помогала ей принять душ и переодеться во всё чистое. Ирина не понимала ничего. Когда её голова каснулась подушки, то глаза закрылись сами собой.
***
Он смотрел на то, как она спала и просто не мог лечь рядом, хотя мышцы ныли так словно он вагоны таскал. Присел на край кровати и тихо выдохнул. Теперь дышать было можно. А точнее даже нужно, но внутри ломало так, что согнуться хотелось. Именно так его "отпускало". Руки дрожали, а ног он вообще не чуствовал. И до сих пор поверить не мог, что конец этому всему. Даже когда Синицын с простреленной башкой валялся он не мог поверить. Оказывается всем руководил Рудик. Чёрт, про этого чурку Сергей забыл ещё пару лет назад, когда прервал с ним все связи. А этот суч***к вылез не пойми откуда! Внутри всё ещё не могло встать на круги своя и мысли о уже покойных людях не способствовали успокоению. Вот вам и отходняк!
Ира во сне даже не двигалась, только дышала тяжёло, словно что-то на грудь давило. По лицу "расползался" багровый синяк. Сергей с шумом выдохнул. Андрюха сказал, что она почти в прядке. Не считая лёгкого сотрясения и синяка, а ещё Артемьев мог уверенно сказать, что ко всему прочему она голодна, да и наверняка пить хочет, только будить он её не собирался. Потом. Всё потом.
Сколько он не пытался отогнать от себя мысль, что возможно она захочет уйти после всего того, что по его вине с ней произошло, она всё равно засела в голове. Ведь, если она так сделает, значит будет умной женщиной. Уйдёт от того, кто не в состоянии позоботиться о ней достойно, чего она заслуживает. Господи, да он будет в ногах у неё ползать, только что бы она его простила, но не отпустит. Нет. Ни за что и никогда. В комнате закроет, но от себя не отпустит. Идиот. Какой же он идиот!
- Серёж...
***
Его спина была напряжена настолько, что казалось сейчас рубашка порвётся и когда она его позвала, то Сергей дёрнулся, словно от удара и в ту же секунду повернулся к ней. Ира смотрела в любимые глаза и старалась не разреветься. Она и так ныла как последняя истеричка, а расплакаться сейчас означало то, что она непременно обидит Серёжку, он ведь столько усилий приложил для неё.
- Ты в порядке? - хрипло спросил мужчина.
- Да. А ты?
Сердце сжалось в ожидании ответа и Ира аккуратно села на кровати. За окном занималась заря и свет упал на Сергея. Синяки под глазами, впавшие щёки и опущенные уголки губ.
- Что со мной сделается? - грусто ухмыльнулся мужчина, протянув руку и взяв её ладонь в свою.
Ира не выдержала, расплакалась, отвернувшись лицом к стене и стараясь успокоиться как можно быстрее. Только не получалось. Когда Серёжка прижал её к себе, то она разрыдалась ещё пуще прежнего.
- Они не тронули меня, - попыталась сказать она, отняв лицо от его груди. - Просто ударили.
Только он словно не слышал того, что она говорила. Серёжка аккуратно дотронулся ладонью до её здоровой щеки и серьёзно смотря в глаза, спросил:
- Ты же не уйдёшь от меня, верно? Ир, ты же сможешь простить меня когда-нибудь?
- Ты хочешь что бы я ушла? - пробормотала Ира, позабыв про всхлипы и слёзы.
- Ириш, я говорю про твоё прощение, - его глаза прищурились. - Это ведь из-за меня ты туда попала и...
Он не успел ничего договорить. Ирина прижалась к его губам так стремительно, что слова пропали в поцелуе. Он был смешан со всем тем, что они испытали за последние двое суток. Слёзы, страх, любовь. Обоим этот поцелуй был необходим. И оба понимали, что это утро наконец будет добрым. И оба надеялись, что такое утро будет навсегда. На всю жизнь.
Глава тридцать четвёртая
Жизнь медленно входила в прежнее русло. Хотя нет. Не так, она входила в новое, совершенно другое течение. Ира в этом убеждалась чуть ли не каждую секунду. Она ощущала себя по новому, совершенно по другому. И жить начала так же, стараясь назад не смотреть, не сомневаться. Для неё существовало только здесь и сейчас. А Серёжка давал ей это "здесь и сейчас". Каждый день показывал как можно жить и ей это нравилось. Цветы, подарки, слова, от которых внутри замирало всё. Она любила его сильней с каждой минутой, прекратив думать о том, что возможно ему надоест. Нет. Он не уйдёт. Серёжка будет рядом всегда. С ней. Что бы ни произошло.