Это было… познавательно и увлекательно. Смотреть на то, как некоторые кляксы преобразуются, ведомые могучей волей мага, ну или просто подталкиваемые и направляемые. Как жгуты то сужаются, то расширяются. И да, геометрические фигуры и руны тоже были. Выполняли какие-то свои функции, но не знаю какие, так чисто интуитивно догадалась, что они тут неспроста.
В мире магии, когда смотришь на всё происходящее колдовским взором, время течёт немного иначе. Вот и ритуал подходил к концу. Утихало буйство красок. Некоторые жгуты сил всасывались в тело юноши, лежащего на каменном полу башни, некоторые кляксы словно обволакивали его. Другие же, наоборот, соскальзывали и растворялись в пространстве, так же, как и некоторые жгуты, которые коснувшись тела парня, на мгновение замирали, а потом уносились прочь, вытягиваясь в струну и исчезая из поля зрения.
Наконец всё стихло. Я видела его ауру. Видела превалирующие цвета – зелёный, красный, серый, льдисто-голубой, серебряный и всё окрашено неярким жёлтым. Должно быть именно так и проявляется в итоге то, какие стихийные источники доступны магу с самого начала.
Но и это было ещё не всё. Наступала вторая часть ритуала – клятва. Если я правильно понимаю, то парнишка должен быть в сознании. Котрид, словно услышав мои мысли, открыл глаза. Немного поморгал ими, приходя в себя.
Вот, что магия животворящая делает! Парень выглядел неплохо. По крайней мере, по сравнению с тем, в каком виде его сюда доставили. И, судя по прояснившемуся взгляду, он вполне осознавал всё увиденное.
По кивку Сепала Олаф кинулся к молодому наёмнику, помогая приподняться и доставая кинжал. Всё верно, клятва должна быть на крови.
Собственно, в самой клятве ничего особенного не было. Пару минут общих фраз, типа «клянусь в верности тому-то и тому-то», «клянусь в верности гильдии “Девятая крепость”», «клянусь быть храбрым и сильным» и всё в таком роде. Взмах кинжалом, тонкий ручеёк крови, пролитый на гексаграмму, несколько вспышек магии.
- Инициация завершена, клятва верности принесена и я, Сепал ан Серол по прозвищу Седой лис являюсь тому свидетелем. А теперь встань, будущий маг! – прогремели слова Сепала, разрушая внезапно опустившуюся на площадку тишину.
Звучит мощно и пафосно, но почему у архимага такая ехидная улыбка?
Глава 11
И вот тут началось обещанное мне «интересное». С Котридом стали происходить неожиданные метаморфозы. Для меня неожиданные, не для магов.
Для начала будущего перевёртыша окружило облако видимых даже на физическом плане искорок. Разноцветных таких – красные, синие, зелёных много. Затем искорки начали вокруг него вращаться, подобно мини-тайфуну. Всё быстрее, пока не сформировали из себя единое, бешено крутящееся облачко. Ошалевший Олаф, кстати, весьма предусмотрительно отскочил на безопасное расстояние, но, увидев, что маги ничего не торопятся делать, успокоился.
- Маг-перевёртыш вполне способен стать сильным, матёрым зверем, - будто в пустоту прокомментировал происходящее Сепал, - главное ему не мешать и вовремя обучить.
Наконец с негромким, но мощным «пуффф!» разноцветное облачко распалось, и мы все увидели в гексаграмме… котёнка?! Котёнка ирбиса, снежного барса, если точнее.
- Мяу? Мрряу! – раздался возмущённый мяв, больше похожий на изумлённый писк.
Лапки подогнулись, пушистый хвостик обвис, и будущий матёрый зверь, не успев даже мявкнуть повторно, рухнул мордочкой вниз.
Это уже было выше моих сил, и я совсем неприлично засмеялась. Заодно перехватив укоризненный взгляд Вайрасса.
- Что с ним? Как я сестре это объясню?! – Олаф, похоже, стал впадать в панику.
- Всё хорошо, кано, - успокоительно прогудел Стобил, - тебя, наверное, отец ребёнка «забыл» предупредить о том, как проходит инициация перевёртыша, в котором течёт кровь оборотня?
Наёмник лишь молча кивнул. С пола послышалось то ли урчание, то ли ворчание.
- Эйрин, обрати внимание. Инициация пройдена. Сейчас мы с вами, коллеги, наблюдаем вторую ипостась перевёртыша. Очень занимательное зрелище, особенно если видешь впервые, - Вайрасс не удержался и начал было читать лекцию…
- Мряу!
Котёнок так и не смог встать, зато смог отчаянно мяукать, выражая полное своё негодование собравшемуся «научному» сообществу.