Вдруг как будто из не откуда появилось еще двое. Сердце мое бешено забилось и я тщетно искала пути к спасению. А они откровенно насмехались надо мной.
- Ничего, Джони, ты у нас знаешь, как таким дамочкам язычек развязать.
-О, да, дружище, сейчас послушаем как эта шлюха жарко стонет и кричит подо мной.
Я понимала, что взывать к совести этих людей бесполезно, но страх порой заставляет нас совершать нелогичные поступки. И я стала умолять.
- Я прошу вас, господа, отпустите меня. Я ничего вам не сделала и я умоляю вас пощадить меня.
Но мои мольбы вызвали лишь взрыв хохота из мерзких ртов этих злодеев. И я поняла, я должна бежать. Я рванула вперед и была сбита с ног ударом в живот. Удар был такой силы, что я со стоном осела на землю.
- А вот и стоны, как обещал, друзья.
- Да, Джонни ты настоящий джентельмен.
И они снова засмеялись, а я жадно глотала ртом воздух, пытаясь оправиться от удара.
- Как там эта крошка назвала нас? Господа? Слыхали, мы ,малыш Джим , господа теперь. Ну так вот господа, давайте уже займемся делом и насадим эту милашку каждый на свои господские причандалы. Как пожелаете? Отдельно? Или все разом?
-Да чего нам делить, дружище, давай уж вместе, как в старые добрые времена. Чтоб глаза закатила, сука.
О, Боже, они собираются меня изнасиловать все вместе. Надо что то делать, думай Катрин, думай. Я набрала в руки грязи и как только почувствовала на себе мерзкие похотливые ручища одного из них, бросила ему эту грязь прямо в лицо, а второго ударила в пах ногой со всей силы, так что он завыл от боли. И когда уже казалось вырвалась на свободу и побежала со всей силы вперед, чья то цепкая рука резко потянула меня назад за волосы и бросила на землю. И кто то начал невыносимо больно избивать всю меня ногами. Удары приходились повсюду. Я прикрывала голову и лицо , но это мало помогало. Как потом я поняла это бил тот , кому я хорошенько зарядила по его причандалам.
-Эй, Джим, хватит. Ты ж ее забьешь совсем. А в труп как то вставлять и драть совсем не то. Пусть еще тепленькой побудет, отдерем как следует, а потом уже прикончим, как приказывали.
Слова доносились до моего затуманенного болью сознания с трудом, но я все же разобрала последние слова и до меня дошел их смысл. « Приказывали». Кто то приказал меня убить. Не трудно догадаться кто. Кандидатуры две. Или Элизабет – жена графа, или леди Гарриет – мать графа. А Эльза в этом деле выступала посредником. Как это страшно осознавать, что ты беспомощен. И что сейчас над тобой надругаются, и после цинично убьют, а ты ничего не в силах сделать. За что, Господи? Эта фраза уже стала лейтмотивом всей моей недолгой многострадальной жизни. За что ты подвергаешь меня таким испытанием? Чем я успела тебя так сильно прогневать, что ты уготовал мне такую жалкую участь умереть в луже собственной блевоты и крови? За что лишаешь Анны матери и защитницы? За что?
Я смирилась с финалом, когда на мне начали грубо рвать одежду и задирать юбки. Сил сопротивляться не было , руки и ноги не слушались, голова раскалывалась от боли. Но наверно Бог все же услышал мои молитвы, так как послал мне спасителя. Того, кто не дал надругаться надо мной этим выродкам. Это был Гарри. Не знаю каким ветром его занесло в этот переулок, скорее всего его путь лежал в знакомый мне бордель, но как же я была счастлива услышать его голос.
- Господа, как же некрасиво набрасываться на даму тогда, когда она этого совсем не желает. Возможно закон станет нам в этом лучшим судьей. Кажется я совсем неподалеку видел его представителя. И здается мне он не разделяет ваших увлечений.
- Эй ты , юродивый, шел бы ты своей дорогой, пока и тебе не досталось.
- Эх, ну хотел же по хорошему, а теперь придется испортить новый костюм вашей кровью.
И началась драка, я слабо различала, что именно происходило, но я слышала, как после каждого удара Гарри, эти выродки выли от боли. А потом все затихло. Мое сознание начинало меня покидать и наконец я провалилась в спасительную темноту.
Молитва
Она лежала на кровати такая маленькая и беззащитная, а рядом стоял я – ее убийца и палач. Эта девочка сейчас на грани жизни и смерти только по моей вине. Моя глупость и гордыня – причина всему, что с ней произошло. Почему я понял все лишь сейчас, когда могу потерять ее навсегда? Почему мои глаза, затуманенные ревностью и собственным эгоизмом не открылись раньше? Где я был, когда ее жестоко избивали? Где я был, когда родилась моя дочь? Где я был, когда моя девочка , моя Катрин, нуждалась во мне? Где я был все это время? Никогда не прощу себе, если она умрет. А если выживет , то положу жизнь на то, чтобы вымолить у нее прощение .