— Действительно просрочены! На пару недель! — удивился мужчина, разобравшись с надписями и маркировками. — Ян, дружище, возьми эти даты крупным планом! — а сам развернулся к женщине в белом халате.
— Фрау Фёртиг, как это понимать? Почему вы, кормите своих пациентов просроченной и странной пищей?
— Пациент к нам поступил, по полицейскому направлению…
— Что за ложь? Я, лично присутствовал при отправлении Алекса с бригадой скорой помощи вашей клиники. Он, как минимум, должен был оформляться по линии красного креста.
— Я вам герр Хайнце, еще раз повторяю, что направления на обследование и содержание ребенка, оформила национальная полиция. По договору 1998 года, пациент от полиции должен содержаться в отдельном, закрывающемся помещении и питаться за свой счет. Так как денег у мальчика нет, мы пошли ему навстречу и выделили что смогли.
Нелли же, вычленила из этой перепалки, то, что мальчик содержится здесь закрытым, как в тюрьме.
— Стойте! Остановитесь! — вклинилась она в разгоравшийся спор двух чиновников.
— Алекс, тебя здесь, держали закрытым? — спросила она у нахохлившегося и грустного мальчика.
— Да, фрау Вольф!
— А, как же ты посещал врачей и ходил в туалет?
— Меня, сопровождал медбрат Петер. Вон, он, у двери стоит. А вчера вечером, на мои вызовы никто не пришел. И мне пришлось, ходить в туалет, в пустые бутылки из под воды. — мальчик махнул рукой, указывая в угол, где стояло четыре бутылочки, с желтым содержимым.
Ян, тут же метнулся в угол и начал снимать.
— Как это понимать? — развернулась Нелли к Мине Фёртиг. — Вы, устроили здесь концлагерь для несовершеннолетних узников?
— Я? Мне… Мне надо проверить кто дежурил этой ночью. — директор развернувшись, стремительно вылетела за дверь. Петер, последовал за ней.
— Сбежали! — констатировала Клара Флек. — Пойду послушаю их споры, запищу на телефон, потом поделюсь информацией. — она встала со стула и вышла за дверь.
— Алекс, а кто из нашей полиции, тебя здесь посещал? — спросил Хайнце у мальчика.
— Начальник штаба, герр Бёмер.
— Отлично! Я его знаю, пойду-ка позвоню ему. — с этими словами, Арним Хайнце вышел в коридор.
— Теперь моя очередь. — с этими словами радиоведущая, взяла опустевший стул и уселась напротив грустного мальчика.
— Здравствуй, Алекс! Я, как меня правильно представил герр Хайнце — Ина Вайнер, ведущая и журналист радиостанции Radio L, которая расположена в городе Тризен.
— Здравствуйте, фрау Вайнер. Я, знаю, вашу радиостанцию. На ней, крутят хорошую музыку.
— Спасибо, за лестную оценку нашей работы, Алекс. Я, в тот день, когда тебя нашли в школе, взяла на себя смелость и открыла благотворительный счет. Для помощи тебе. И небезразличные люди перечислили на этот счет, уже больше трех тысяч франков. Так что, если тебе что-то надо — говори, я приобрету.
— Спасибо, фрау Вайнер! У меня же ничего нет. Полиция забрала все мои вещи на опознание. И у меня только пижама и тапочки. У меня нет трусов и носков, зубной щетки, пасты и даже туалетной бумаги. Было бы здорово, если бы вы, все это смогли приобрести для меня.
— Как нет туалетной бумаги? — удивленно воскликнул оператор Ян. — Она же, должна быть в каждом туалете?
— Так меня, поселили на аварийном этаже! Здесь, кроме мыла, в туалетах ничего нет. Как мне рассказал Петер, над нами поврежденная крыша, из-за вертолетной площадки.
Собравшийся народ, испуганно стал изучать потолок. Вернувшемуся Хайнце, Ина вкратце пересказала вновь полученную информацию.
— Свинские собаки! — не выдержал и заругался господин мэр. — Алекс, я разговаривал с комиссаром Бёмером, он меня заверил, что управление полиции, перечислило деньги не только на твое проживание и обследования. Но и на питание, и на приобретение одежды и средств гигиены.
— А почему, меня тогда так кормят? — спросил мальчик. — Или они хотят, чтобы я помер? Как та муха!?
— Какая муха? — заинтересовался оператор.
— За жалюзи, на подоконнике.
Оператор с камерой на перевес ринулся к окну.
— Господа, идите сюда! — позвал оператор.
Все, заинтересованно подтянулись к окну.
— Обратите внимание — какой толстый слой пыли на подоконнике! Здесь, как минимум пол-года не убирали. И действительно есть мертвая муха! То есть мальчика осознанно поселили в антисанитарные условия и в место, опасное для жизни.
— Так, я сейчас вызываю сюда министра здравоохранения и буду с ней разбираться с местной администрацией. — сказал Арним Ханце. — Нелли, ты с оператором за мной, чтобы заснять, что они будут лепетать в свое оправдание. Давненько Ландтаг не проверял клинику. Надо будет инициировать ее. А ты Ина, оставайся с мальчиком, определи, что ему из вещей надо. Я постараюсь, прислать тебе в помощь Клару. — он подошел к мальчику и дружелюбно взъерошил его волосы.