И почему-то мне кажется, что он меня уже просто не отпустит! А главное, где в себе найти силы, чтобы потребовать этого?
— Сколько бы ты не убегала от меня, Синичка, а все равно будешь в моих руках, — серьезно произносит он.
И, словно печать под сказанным, оставляет на моих губах свой поцелуй, быстрый, но решительный, ощутимый… А потом просто разжимает руки и уже сам стремительно удаляется, скрывшись за дверью.
Глава 8
Семена дома не было, слава богу. Просто не представляю, как смотреть ему в глаза. Что бы между нами сейчас не происходило, но он мой муж! И как бы ни сложились дальнейшие отношения, но хотя бы в память обо всем хорошем, что у нас было, обманывать его, изменять — просто нечестно. Вина? Да, именно это чувство я и испытываю.
Нет, я, конечно, Волынскому на шею не вешалась, даже и не думала ничего такого. Но… Куда и делось мое рвение убежать поскорее, уехать домой к мужу законному, когда босс после поцелуя оставил меня и ушел. Вроде и источник опасного соблазна исчез, а лучше и спокойнее от этого не стало. Наоборот, после короткого и такого обжигающего поцелуя, остаться без присутствия этого мужчины рядом оказалось… тяжело. И это еще мягко сказано! У меня словно что-то из души вырвали, оставив огромную дыру, в которой теперь сквозило.
Сил не было совсем. Еле доволокла свое, словно свинцом налитое, тело к машине. Села за руль и сидела. Ничего не хотелось. Свернуться комочком и лежать, еще там, на лестничной клетке.
Меня будоражат его касания, его голос в темноте, который я не просто слышала, а чувствовала в каждой клеточке тела… Мне понравился его поцелуй. Да, резкий, жесткий, но… такой, наполненный энергией… Особенной, мужской энергией. До сих пор ощущаю на губах этот поцелуй. Как и кожа помнит касания мужчины…
И вот из-за собственных ощущений стыдно. Ведь не должна была замужней женщине понравиться такая близость с посторонним мужчиной?
Ответ очевиден. Но, как оказалось, печать в паспорте от такого застраховать не может. И тем не менее я смотрю, как завороженная, на воду, льющуюся из крана, и не решаюсь подставить под нее руки. Совершенно нелогично боюсь смыть прикосновения Волынского…
Не могу! Просто не могу сейчас находиться одна! Лучше все-таки к Оксане поехать. Хоть выговорюсь.
Выключаю воду и полная решительности выхожу из ванной, тут же встретившись взглядом с Семеном.
— Привет… — произносит он, как-то замявшись.
— Привет, — отвечаю хрипло.
— Не думал, что ты приедешь домой. Или ты уезжаешь? — спрашивает, проходя на кухню.
Надменный тон Семена помогает немного заглушить чувство стыда и вины. Память возвращается, в голове начинают всплывать мысли, с которыми и выходила из кабинета, о наших с мужем отношениях.
— Нет, я остаюсь, — иду за Сеней. — Я, вообще, пришла к выводу, что мы слишком много проводим времени порознь.
— И ты именно сейчас решила восполнить? — как-то странно посмотрел на меня муж.
— Что тебя удивляет? Я не первый раз иду навстречу, прошу заметить.
— А ты хитрая… — протягивает ехидно.
И тут я уже совершенно ничего не понимаю.
— Ты о чем, Семен? — вырывается у меня жестким тоном.
Что происходит?! Может, я чего-то не знаю?
— О! Будешь из себя строить святую невинность? — сердито взмахивает руками.
— А может, ты объяснишь, в чем меня обвиняешь? — начинаю сердиться и я.
— Брось, Ника! Не надо делать вид, будто не понимаешь! Или ты думаешь, что самая умная и хитрая? Но я же хорошо тебя знаю! Как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе. И ты так решила? Наладить со мной отношения, чтобы контролировать каждый шаг, а потом подставить при первой возможности перед новым боссом?! — кричит, активно жестикулируя.
Бред. Но, судя по тому, как завелся Семен, он искренне верит в то, что говорит… И я в очередной раз поражаюсь.