- Понятно, - грустно кивнул мальчик, - Спасибо, профессор, что рассказали. У меня сейчас руны, так что, если можно, я как-нибудь забегу к вам после уроков.
- Буду ждать, - одними глазами улыбнулся Люпин, взмахом палочки отпирая двери.
* * * .
Друзья ждали у кабинета, перепираясь со слизеринцами.
- Что, Поттер, умудрился уже схлопотать наказание? - заметив вышедшего гриффиндорца, переключился на него Малфой.
- Просил профессора быть строже с тобой, - усмехнулся в ответ Гарри.
Блондин фыркнул и гордо направился в кабинет, по пути толкнув гриффиндорца плечом. Остальные последовали за своим лидером, перешёптываясь и гогоча.
- Идиоты, - выплюнул Рон, - Ну что, пошли на улицу?
- Рон, у нас сейчас руны, - напомнил Гарри.
- Ну да, - сник парень, - Тогда пошёл, сделаю на завтра прорицания.
- Удачи, - попытался приободрить его Гарри, но друг только кивнул.
- Ничего, он скоро привыкнет, - проводила парня взглядом девушка.
Никто из Слизерина не записался на руны, да и вообще на этот урок ходило всего четверо: кроме двоих гриффиндорцев, там были Терри Бут и Лиза Турпин из Райвенкло. С нумерологией было лучше - целых десять человек, среди которых были Малфой, Паркинсон и Забини. На кабалистику ходили многие хаффлпаффцы, Гермиона, Нотт и, кажется, кто-то из Райвенкло. Многие ходили и на прорицания, которые были в одно время с нумерологией. И практически все записались на уход, так что класс пришлось делить: в понедельник были хаффлпаффцы с райвенкловцами, в пятницу - слизеринцы с гриффиндорцами.
- Сегодня мы продолжим знакомиться с историей возникновения рунной письменности. На следующий урок вам понадобятся словари, - начала урок профессор Бабблинг. Гарри и Гермиона пришли как раз со звонком.
* * *
- Рон, у меня всего на один урок больше, чем у тебя, - Гарри уже и не знал, что ещё можно сказать другу, чтобы он перестал дуться.
- А давайте пойдём к Хагриду? - пришла на выручку Гермиона, - Мы ведь здесь вторую неделю, а у него в гостях ещё не были.
- Точно! - оторвался от пергамента Рон, после чего, вспомнив, что обижен на друзей, с показной неохотой протянул, - Ну ладно, пошли, он ведь нас всегда ждёт.
- Ага, - подыграл другу Гарри, - И он наверняка огорчится, если мы не придём.
Вскоре они были у избушки лесничего. Великан был очень рад приходу троицы:
- Знаете, Дамблдор ведь мне предлагал должность преподавателя ухода, да некогда мне: надо за лесными зверушками присматривать. Но я в следующем месяце буду замещать профессора Грабли-Дёрг. Она женщина умная, да ток я малость побольше её знаю, всю жизнь ведь лесничим работаю. Я вам столько интересного покажу!
- Хагрид, а куда она уезжает? - Гермиона старалась говорить как можно более непринуждённо. Все трое отлично знали, что понятие «интересного животного» у великана довольно специфично.
- На семинар какой-то, - пожал плечами Хагрид, - У Вильгельмины они раз в полгода, ну я и буду преподавать в это время, ну и если она заболеет или ещё чё.
Засиделись ребята у лесничего до позднего вечера. Хагрид вспоминал Сириуса, ночь нападения на Поттеров, мародёров. Оказывается, так называли себя Джеймс, Сириус, Ремус и Питер в школе.
Потом великан проводил их до замка. К счастью, ни МакГонагалл, ни Филч, ни Снейп по пути в гриффиндорскую башню им не встретились.
Гарри сразу направился в спальню. Гермиона и Рон остались делать уроки в общей гостиной.
- Хозяин, сссегодня ты долго, - как только парень разделся и лёг, устроилась рядам на подушке Лишша.
- Я знаю, - погладил ей парень, - Мы с ребятами навещали старого друга.
Очистив своё сознание и медленно дыша, подросток погрузился в транс.
Он лежал под ярким солнцем под тем же деревом, на том же лугу. Мысли уносили его вдаль. Вот перед ним песочные часы, вот солнечные, а теперь обычные, которые у него на руке. Много самых разнообразных счётчиков времени.
Неожиданно всё исчезает, и остаётся только какой-то небольшой золотой прибор с крохотными песочными часами и длинной цепочкой. Внутренний круг с песочными часами крутится, и парень просто знает, что этот прибор может подчинить себе время. Не на много, на несколько часов, но может.
Время, он его чувствует, он словно попал в реку. Оно растягивается и сжимается, но он находится вне времени. Биение его сердца определяет свой ритм, отличный от земного, и поэтому около него время преображается: оно то становится бесконечным, то подхватывает его быстрым потоком. Он чувствует течения, но не может повелевать ими.
Нет, он может! Надо медленней дышать, почувствовать свои часы, услышать своё сердце, и тогда время замедляет свой ход, пространство вокруг него начинает жить по его ритму.