— Еще злится, лежебока, — с упреком сказал ему Гриша. — Мне, может, тоже хотелось бы полежать, да не приходится…
Обидной показалась такая несправедливость. Подошел он к дивану и сбросил кота на пол. Проговорил рассерженно:
— Тебе хорошо. А я из-за того, что времени нет, в футбол играть отказался. Попробуй, реши задачу! Не так-то это просто.
Подошел к окну. Видит, Глеб из подъезда выбежал, с мячом. Наверно, не стал учить уроки, решил сначала наиграться досыта.
«Да! Будь у меня часиков двадцать в запасе, — размышлял Гриша, — поехали бы мы сейчас с Глебом на пароходе. Так и быть, отдал бы ему половину сбереженного времени. Не жалко, когда у тебя на книжке еще есть».
Глеб заметил его, замахал руками, предлагая открыть окно.
— Слушай! — закричал он, когда Гриша высунулся из окна. — У тебя в ответе двести десять?..
— Триста! — после некоторого молчания выпалил Гриша. Ему было очень неприятно, что Глеб каким-то чудом уже успел решить задачу.
— Триста?! — изумился Глеб. — Тогда у тебя неправильно.
И с явным наслаждением пнул по мячу.
Жалоба Тольки Огурцова
Вася Уткин стоял у классной доски и внимательно смотрел себе под ноги. В классе было тихо.
За окном голубело небо. С похолодавших за ночь крыш, как серебряные бусинки, скатывались капли, барабанили по наличнику. А на полу у Васиных ног шалил солнечный зайчик.
Мальчик осторожно занес ногу и прихлопнул зайчика.
— Садись, Уткин, — сказала учительница и пододвинула к себе классный журнал.
Вася встрепенулся. На курносом лице с хитроватыми глазами отразилось глубокое страдание.
— Вот честное слово, Маргарита Петровна, — быстро заговорил он. — У меня, Маргарита Петровна, нисколечко не было свободного времени… Хоть у Тольки Огурцова спросите. Он вчера пришел ко мне, зовет: «Погуляем, а?» А я не пошел. Дрова колоть стал… Дома работы всякой — не успеваешь переделывать. Колол я дрова, да, Толька?
— Колол, — глухо донеслось с задней парты.
— Слышите, Маргарита Петровна! Он знает… А завтра я выучу…
Оживленный говорок пронесся по классу. На первой парте Капа Оладейникова что-то быстро зашептала своему соседу Леве Грунскому. Тот кивнул ей и опять уставился немигающим взглядом на учительницу.
— Хорошо, Уткин, — сказала учительница. — Когда выучишь, я спрошу тебя. А сейчас ставлю «два». Давай дневник.
— Маргарита Петровна!..
Но в это время оглушительно заверещал звонок. Ребята захлопали крышками парт, учительница, сунув в портфель классный журнал, пошла к двери. Вася Уткин угрюмо поплелся следом.
— Не вышло, — шепнул ему Толька Огурцов. — Плохо уговаривал.
— Уговоришь ее! Она умеет двойки ставить. Я ей еще докажу…
— Ясно дело, докажешь, — подтвердил Толька.
К ним подошли Капа Оладейникова и Лева Грунский.
— Мальчики, — сказала тонюсеньким голосом Капа, — поговорим!
— Чего говорить, когда двойка? — недовольно спросил Вася.
— Не груби, Уткин, — строго заявила Капа, вытолкнула вперед Грунского и приказала: — Лева, предлагай!
Лева сурово глянул на приятелей и кашлянул.
— В общем, дело такое, — начал он. — Мы решили побывать у Уткина дома… и помочь: дрова расколоть или еще что сделать…
— Вы что, ребята! опешил Вася. — Ну зачем? Спасибо, не надо…
— Скромность украшает героев, — заявила Капа. — А ты пока герой и не сопротивляйся. Твои домашние дела — бич класса. Твои двойки у нас вот где, — и она стукнула кулачком себе по загорбку.
Ее слова совсем перепугали Васю.
— Я прошу вас, ребята! — жалобно проговорил он. — Я сам смогу и дома справляться, и уроки каждый день учить. У меня сейчас две двойки и четыре тройки, но я обещаю, что будут все четверки. Вот хоть Огурцова спросите. Правда, Толька?
— Правда, — сказал. Толька.
— Так что помогать не надо. А то я еще хуже буду учиться. Надеяться на других буду… Если честно сказать, я вчера не успел выучить совсем не из-за того… Это я так сказал, что дрова колол… Совсем не дрова. Не колол я дрова, да, Толька?
— Не колол, — подтвердил Толька.
Капа и Лева многозначительно переглянулись.
— И вам не стыдно, мальчики?
— Я не хотел обманывать, — оправдывался Вася. — Я хотел, чтобы она не ставила двойку…