Еще жутче оказался тот, кто вышел из него.
Сияя «драконьим» светом на черный камень ступил…
И я поняла, что не знаю, как его обозначить.
В общем, сегодняшний незнакомец из лифта, который смог меня увидеть, и которому я сообщила, что «у богатых свои причуды», да еще и проходя мимо, кажется, бедром задела. Голым.
Стоило догадаться, что он не просто так случайный красавчик-маг на моем пути.
Ну, то есть, на моем-то, может, и случайный.
Ну, совсем «то есть»… какой еще [i]мой путь[/i], придумала тоже. Похоже, это я залезла на чей-то путь, сложный и извилистый. И меня могут растоптать, смахнуть носком прочь или, в лучшем случае просто проскочить мимо не заметив. Гордость у меня, конечно, есть, но инстинкт самосохранения сильнее, так что сидим и молчим. И смотрим.
Красавец-маг, то есть, дракон, ни слова не говоря (а хоть бы и говоря – мне не слышно) кинулся к Теро и со всей дури закатал тому одной рукой в морду, другой куда-то по корпусу, почти одновременно. Драконий бокс, драббе меня укуси…
Теро оказался не из хлюпиков.
Боги, что я несу? Мужик в три меня размером хлюпиком быть не может. Но тут какая-то совсем иная система работала. И в этой системе, ну, там где нет меня, зато есть Нэрой и вот этот вот секса-шмекса овертолетченный, Теро запросто мог попасть в категорию хлюпиков. Но не попал.
Отвалил оппоненту так, что тот до своего яйца… то есть, вертолета летел без всяких пропеллеров. Но надо же, как лихо сгруппировался! Он не упал, но приземлился, перекатился через себя и, словно опровергая законы физики, прямо из кувырка перешел в прыжок-полет. Смел Теро, словно тот был дутым пластиковым манекеном и волоком протащил его по камням. Мамочки-самочки, они оказались очень близко ко мне. Буквально у ног, только нас разделяла невысокая каменная «внутренняя стена. Если кто-нибудь из них взглянет наверх, то… то не хочу проверять, что будет.
Брюнет порядком подмял блондина. Ну, надо же, вроде Теро поздоровее будет…
- Ты снова явился сюда?! – о, вот теперь я разобрала, что орал красавчик-из-лифта. – Думаешь, уговоришь его не подыхать? Он должен сдохнуть! Он заслужи-ил!
Последнее завывание его прервалось зуботычиной от Теро, который таки извернулся под оппонентом.
Ну, все ясно. Уже второму комплекту мальчиков есть, что обсудить без меня. И что-то мне подсказывает, что до смертоубийства не додискутируют. Вот когда им подобные, и, похоже, им же подчиненные месили Нэроя, тогда было очевидно – как минимум покалечат. А эти… э-эээ… ну, не убьют и ладно. Как, собственно, и призрачные драконы. Кстати, о драконах…
Я перелезла через каменный бордюр, обдирая ноги. Кто бы мне раньше сказал, что я буду радоваться ссадинам!
А я именно это и ощутила – смотрите, я настоящая, прям как живая, у меня царапины есть!
Наслаждаться этим было, конечно, некогда. Оставляя дерущихся в стороне, я помчалась к дракону.
Жалость и сочувствие чувства глупые, глупее надежды. Именно в них я всегда отказывала людям, уж не знаю, в силу эмоциональной ущербности, или еще чего-то. Но именно эти глупые чувства окатывали меня, когда я смотрела на драконов. Не тех, что Теро и незнакомец-из-лифта. Эти двое явно были в порядке… пока что. Но вот на этих. Способных лишь созидать и разрушать. Не сумевших до конца уничтожить мой мир. Уничтоживших себя. Уходящих у меня на глазах. И при этом остающихся величайшим из чудес Мироздания.
Да-да, я помню, что по идее каменеющие драконы и эти два… прекрасных, но чертовски кичливых и драчливых петуха – суть одно целое. Но в моей голове это упорно не желало укладываться. Ладно, уложим! Как-нибудь потом…
А пока…
Дракон был куда больше чем Дракон. И чем голубоглазик. И даже немного крупнее, чем внедорожник Ферраля. Сейчас, когда все живые и относительно живые драконы были заняты разборками, я могла полагаться только на свое зрение. В темноте это получалось так себе. Поэтому я положилась на руки.
Он был громаден, но изящен. С длинными лапами, тонкой шеей и раскидистым «веером» между затылком и шеей. Как у трицератопса, только тоньше и как бы… более «кружевным», что ли.
А вот морда, пожалуй, помассивнее будет… с грустно поникшими вибриссами и, кажется, по-старцескими отвисшими щеками и губами. И века…
- Ой, - произнесла я почти без звука, когда огромное веко дрогнуло под моим прикосновением. В расщелине забрезжило золотое сияние. Совсем как у засыпавшего на мысу дракона с полчаса назад. Дракон моргнул и открыл глаз. Или оба, уж не знаю, не вижу. Секунду-другую глаз сиял золотом, но вот еще одно движение веком и золото сменяется спокойной синевой летнего, почти забытого мною, неба.