Едва мы ступили на брусчатку Камергерского переулка, как у некроманта зазвонил телефон.
- Это Рикайта, - сказал он и пожал плечами, будто бы извиняясь.
- Лучше ответь.
Сестра некроманта верещала в трубку так, что я, плетясь рядом, едва не оглохла. Но ни слова не разобрала.
- Что? Ты уверена? – переспросил Нэрой. – Ну и что, что драббе… вот как? Ладно. Нет, не обещаю. Перезвоню, - и снова обратился ко мне: - У нее личные неурядицы. А тебе я тоже перезвоню. Не знаю точно, когда. Мне надо все продумать, прикинуть риски… В общем, неделя, не меньше.
Я попрощалась и вошла в холодный вестибюль станции Театральная. Шагнула на лестницу и почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Как бы не пожалеть о каше, которую я начала заваривать.
Глава 6. Как вдруг вокруг сто-о-олько мужиков! It's raining men!!!
Звонок раздался не через неделю, а через две, когда я уже перестала ждать. Откровенно говоря, я так трусила, что уже надеялась, что Нэрой забыл обо мне или решил, что авантюра слишком рискованна. И с каждым новым днем без вестей от некроманта на душе у меня становилось легче. Все же, я задумала жуткое дело. И что бы там Нэрой не рассуждал о моей инфантильности, я хорошо понимала, насколько это было жестоко и страшно.
Был вечер. Данка клевала носом над книгой о похождениях гномов-пиратов и мальчишек-изобретателей. Обычно она читала эти истории с визгом и подпрыгиваниями, но сегодня готовилась нырнуть в сладкие сны на добрый час раньше обычного.
Я прикидывала, не пора ли закончить на сегодня домашние дела. Или все же стоит убрать стопку глаженого белья, а то как-то глаза мозолит. И если я-то потерплю, что Рэм непременно выскажется в своем духе: «давай наведем дома хотя бы минимальный уют. Вон та гора вещей тебя не раздражает?» Но муж в клочья разорвал стереотипы, войдя в комнату с чашкой чая.
- Что это сегодня с ребенком? – спросил он. – Она не заболела в очередной раз? Оля, ты ее тепло одеваешь? В последнее ветрено, да и прогнозы так себе. Будь, пожалуйста, внимательнее. Дана, ты не простужена?
Данка только угукнула и улеглась щечкой на книгу.
- Ничего она не простужена. Ни температуры, ни кашля, - сказала я, - просто мы сегодня решили во что бы то ни стало покататься с горки. Действительно, дико холодно. Трава промерзла в стекло. Можно по ней на ледянке погонять, как по настоящей снежной горке, представляешь? Ну, такой, помнишь, в нашем детстве во дворах заливали?
- Лучше бы в детский уголок в торговый центр сходили, - укоризненно покачал головой Рэм. И добавил безо всякого перехода: - Я, наверное, скоро потеряю эту работу.
- Ох… как так? – внутри у меня противно задрожало. Честно говоря, я испугалась не финансовых проблем – мы скопили неплохую сумму, так что голодать долго не начнем. Мне стало дурно при мысли, что Рэм целыми днями будет торчать вот за этим самым столом и… ныть. Да, я сама дома провожу не целый день. И, наверное, в такой ситуации смогу активнее заняться съемками, желающих-то чуть больше, чем я по времени тяну. Но все равно, я буду слышать жалобы мужа в несколько раз чаще, дольше и без возможности просто не открывать чертов ватсап.
- Вот так, - отозвался Рэм. Он сел за стол, и спрятал лицо в ладонях. Красиво. Рук крупные, ладони как у античной статуи, плечи, все дела… - Оля, мне страшно наскучила моя работа. Просто осточертела. Мне так скучно, что я не могу толком заставить себя работать. На обучение чему-то новому уйдет время, пока дойду до теперешнего уровня зарплаты – еще какое-то время. Поэтому нечего и пытаться. Я в тупике… Моя жизнь кончена.
Последнюю фразу мы произнесли хором.
- Ты издеваешься надо мной? – вскинулся муж. Вполголоса, чтобы Даниэлку не разбудить. – Я пытаюсь с тобой поговорить… Мне же больше не с кем.
- По-моему это ты издеваешься, - сказала я. – Начни учиться сейчас. По вечерам, по выходным, в конце концов. По-моему, я тебя не гружу домашними делами, театров-ресторанов-вернисажей, вроде как тоже не требую. Время, о котором ты говоришь, все равно пройдет. Но ты будешь либо готов к новой работе, либо нет.
- Оля, ну почему ты такая? Почему просто не найдешь для меня добрых слов?
За столько лет я, кажется, поняла, что запас добрых слов в отдельно взятом человеческом лексиконе громаден, но, увы, исчерпаем. Мой исчерпался года три назад. Потому что на каждое слово утешения Рэм находил десяток объяснений, почему это хрень собачья, а не слово утешения.
- Рэм, ты сейчас сообщаешь жене, что собираешься остаться без работы, потому что тебе скучно, но ты не собираешься ничего менять. Какие добрые слова?
- Не кричи, ты же разбудишь Дану.
Я просто сгребла беспробудно задрыхшую дочку в охапку и унесла ее детскую. Оттуда направилась на кухню. Потому что не была уверена, что не запущу в Рэма чем-нибудь тяжелым, как только увижу его, сидящего за столом в позе страдающего мыслителя. Ну, или гоняющего по экрану монстров. А что? Он работал, он устал. Имеет право.