Эдик тем временем расчистил центральный стол от лабораторной посуды и блокнотов. При этом он бросал на меня такие взгляды, что я чуть не разорвалась от противоречивых желаний. То ли испепелиться на месте, то ли поржать.
- Располагайся, - Нэрой приглашающим жестом указал на освобожденный предмет мебели. Темная деревянная столешница слегка лоснилась от времени.
- Ты хочешь сказать, я должна залезть на стол?
- Угу, причем с ногами. Босыми.
- Мастер, я принесу блюдо и приборы, - подбежал к некроманту его ассистент. И глянул на меня уже без всякого наигранного драматизма. С будничной скукой какой-то: - Жрать тебя будем.
На полсекунды я повелась. Только Эдик не подумал, что пока он все это выговаривает, я успею снять один ботинок. Тяжелый, на тракторной подошве, с утяжеленным носком. А заржавший, было, некромант не подумал, что ботинок полетит в него. Нет, ну а что? Если дойдет до драки, козе понятно, надо вырубать мага, прежде чем он успеет чего-нибудь намагичить. А скелет уже проявил себя таким героем, что его можно не опасаться.
Маг не ожидал такого странного нападения, от удара ребром подошвы в лицо он повалился как опрокинутый картонный щит – сразу и плашмя.
Вопль скелета разорвал бы души непритязательных зрителей очень-очень провинциального театра.
- Ой-ой-ой, мастер, мой милый мастер, - причитая, Эдик кинулся к поверженному, обхватил его голову пальцами и там, не знаю, лучевыми костями, что ли. – Ой, мастер, что ж за гадину злобную вы сюда притащили-и. Я ли ва-ам не говори-ил, все зло от баб!
- Сгинь! – рявкнул на него Нэрой. Упс, не вырубился. Ну, сожрать не сожрут, это я уже поняла. Но удастся ли ноги сделать – вопрос… Некромант поднялся, неловко качнувшись. Из рассеченной переносицы текла кровь. По лицу уже поплыл синяк. – Ты больная?! – заорал он, добавив пару непечатностей.
- А что, больную жрать не будете? – заорала я в ответ. Нет, ну а что? Если заводишь себе ассистента с дурным чувством юмора, будь готов огребать от потерпевших. А я вообще испугалась. Я натура нежная и трепетная. В случае чего – как трепетану ботинком в морду, век помнить будешь.
- Мастер, дайте я поглажу, где больно! И поду-ую! – верещал скелет.
- Больная! – уже без ругани, но еще очень сердито повторил некромант. И отвесил скелету тумак по черепу: - пошел вон! Что за шутки?!
- А чего она-а? – заныл Эдик. – Мастер, зачем нам такой глупый подопытный кролик? Поверила, то сожрем.
- Я вас сама сейчас сожру, парочка идиотов, - мрачно пообещала я и принялась снимать второй ботинок. Если придется удирать – в руках от него больше пользы, чем на ноге, когда вторая уже в одном носке. Хотя, нет. Удирать не придется. Ассистент безмозглый пошутить вздумал.
- Какая еще парочка? – возмутился Нэрой.
- А-а-а! Людоедка! – заорал Эдик и пулей метнулся в свой шкаф.
- Скелетогрызка, - хмыкнула я.
О, боги… с кем я связалась? Я не нашла ничего лучше, как выдохнуть и лечь на стол. Ну вас к черту, идиоты. Если план провалится, то я хотя бы отдохну, а уже потом отправлюсь обратно в свою жизнь, решать свои проблемы.
Потолок лаборатории был ожидаемо бел. И немного куполообразен. Интересно, в помещении этажом выше, пол в форме полусферы, что ли? Просто так? Для красоты? Из практических нужд?
Белый потолок надвинулся на меня, я, кажется, заснула.
- Эй, ты чего, спать вздумала? – некромант тряс меня за плечи, пытаясь придать моим усталым мощам более-менее вертикальное положение. – Некогда спать, ты мне нужна в сознании.
Видимо, какое-то время я все же продрыхла, потому что напротив стола стояло огромное зеркало в стеклянной черной раме – будто бурные волны омывали безупречно спокойный амальгамный овал. Даже на если Нэрой призвал трюмо щелчком пальцев – время требовалось хотя бы на щелчок.
– Будь ты ведьмой, - бросил он вскользь, обошлись бы без зеркала. Ауру человека, к сожалению, можно воспринять только через особые рефлектории, вроде этого.
Он говорил так, словно я с ним только что кофе пила, а не лицо ботинком разбивала. Следов от моих «побоев» не осталось. Ну, оно и понятно. Толку-то от бытия великим магом, если синяк свести не можешь? Этот смог.
- А я долго спала? – при мысли о том, что сейчас может быть ночь, мне стало неуютно.
- Минут двадцать, - отмахнулся Нэрой.