Предупреждала он, угу. Твердила как попугай «Рэм найдет себе получше, покрасивее, помоложе». Никакой инструкции, сиречь доброго материнского совета, в этих утверждениях не содержалось. Что означает «слушать мать» в этом контексте, я понятия не имела. Да и все милые инсинуации были не особо свежими, я их давно пропускала мимо ушей. Слава все богам, что не при Данке. Девочка сгребла сразу несколько пирожков и умчалась к деду в мансардный кабинет.
- Нет, просто мне захотелось одновременно отдохнуть и поработать, - сказала я. – Заказов набрала. Да только из них половина вечерние. Придется работать не допоздна, но после рабочего дня. Дану из сада некому забрать будет. Ну, а потом в школах подготовительные занятия начнутся, не до поездок будет. А что, ты против? Так мы тогда поедем…
Мама на эту провокацию велась всегда.
- Не выдумывай глупостей! По мне так хоть на совсем оставь.
Угу, конечно. Заберу Данку как только смогу. Надеюсь, уже во вторник.
Мама отрезала мне кусок большого круглого пирога. Чуть ли не четверть.
- Что-то ты мне не нравишься, - сообщила она.
- Тоже мне, новость, - привычно огрызнулась я, откусывая пирог. – Я давно привыкла и не парюсь.
Мама покачала головой и всмотрелась в меня так внимательно, словно пыталась вычитать что-то на моем лбу. Мало мне скелета Эдика было…
- Нет, я сейчас не о том, что ты у меня не дочь, а разочарование на тонких ножках. Мне не нравится твое самочувствие, что ли. Что у тебя случилось? Расскажи. Мать не дура, советом поможет.
Э, нет. Спасибо. Поделилась я однажды школьной проблемой – меня обидели, дала сдачи, родителей к завучу вызвали. Так маман меня сначала дома чуть не прибила, благо я быстрее бегала. А потом еще мамашу обидчика убеждала, что «я ей ух, как врезала». Короче, может, я с тех пор и повзрослела, а матушкин темперамент поумерился, но замок на моем рту повис крепкий.
- Говорю же, устала. Работы в кои-то веки немало, а тут голова болит… Слушай, я денежку оставлю Хочешь – отложи, хочешь на Данку потрать, а хочешь, на хозяйство. А мне ехать пора.
- Такси вызовешь?
- Да нет, если автобус по расписанию ходит, то как раз допью чай и на остановку успею. К папе еще зайду.
- Да не трогай его, пусть доделает свой чертеж, ему завтра что-то сдать надо. Если бы внучка ему пироги не понесла, забыл бы поесть.
И уже совсем у дверей меня настиг мамин окончательный вердикт:
- Тебе, Олька, в самом деле, работать побольше надо. Или хотя бы второго родить, чтобы дурь в голове гонять некогда было.
- Не разрешай Даниэле целыми днями телевизор смотреть, - оставила я за собой какое-никакое последнее слово.
В автобусе я крепко уснула.
А когда вышла на своей станции – о, да, я везучая: полуторачасовой, зато прямой маршрут – первым, кого я встретила, оказался… Теро Ферраль. И, к счастью, я увидела его раньше, чем он меня. Черт, как же трудно было одновременно навесить на лицо самую тупую счастливую улыбку, мысленно запеть «Катится автобус по весеннему городу» и не думать о белой обезьяне. То есть, не твердить «какого черта он тут делает? Неужели из-за меня? Что-то заподозрил? А он мысли читать умеет?
Оказалось, неважно. Потому что, когда Ферраль повернул свою скульптурную башку в мою сторону и перехватил мой взгляд, мысли у меня попросту вышибло, только на задворках сознания вместо песенки Чижа про автобус жалко заблеялась It’s raining men… только не аллилуйя, а мазафака.
Он приподнял бровь, словно интересуясь, чего это дама на него так вылупилась. Дама, то есть я, поняла, что дебильно-счастливая улыбка как-то растягивается в длину. А что, логично? Я пялюсь, он заметил. Надо улыбнуться. Голорукий… то есть, сегодня не голорукий, а вполне себе чернорукавый жуткий тип слегка качнул головой, спасибо, что не глаза закатил. Отвернулся и пошел по своим делам. Вроде бы, не в ту сторону, куда не так давно принесло ветром мишурного троянского медведя со мной и Данкой. Ну, вот и ладушки.
По дороге домой задумалась – не позвонить ли Нэрою? Логика событий-то подсказывала, что этот Теро пасся в моем районе не просто так. Судите сами – кто-то в «средних научных сотрудников» камни бросил? Помог скрыться Нэрою. А потом вдруг – раз! – и «студентка-дипломница» болтается как раз по тому самому парку, куда Нэрой притащил солар. Что за солар, в конце концов? И куда он его дел? И насколько «доведен до отчаяния» Теро? Одно утешало, скорее всего, он считал, что Нэрой стер мне память. Кажется, я подцепила у Нэроя его дурацкую манеру думать за других – что они знают, да как они поступят. Во всяком случае, раз Теро Ферраль не вцепился в меня прямо возле метро, то в ближайшее время, наверное, не вцепится. А значит – к черту Теро Ферраля.