- Что, все не просто? – спросила я пустоту. – Сейчас все же будет чистилище, разборки на тему, куда меня послать в кущи или на круги? Вот черт…
Сияющая пустота молчала. Врат в Чистилище, или хотя бы куда-нибудь не наблюдалось. Поэтому я решила пока отставить тоску-печаль. Ну, подумаешь, болтаюсь в тумане без тверди под ногами и без царя в голове. Мне, в общем-то не привыкать. Пока мне, вроде бы, ничто не грозит (чем меня сейчас вообще напугаешь, помершую-то?), продолжу начатое. То есть, поиски своих.
Киселистая плотность атмосферы странно взаимодействовала с моим, отныне нематериальным телом. Как будто ее частицы проходили мимо частиц меня, обдавая мятным холодком каждую мою молекулку. Окружающая среда струилась сквозь меня, а я – струилась сквозь нее. Это было… странно. Но для призрака, наверное, нормально. Как, кстати, передвигаться? Простая ходьба вряд ли сработает.
Я попробовала. Что есть, в сущности, ходьба? Берешь и ставишь одну ногу перед другой. И снова, и снова. Ого… получается. Только медленно. Не в смысле медленно шагаю, а в смысле большие расстояния перекрывать таким образом придется очень-очень долго. Не зря призракам летать положено – как еще передвигаться-то, без машин и метро? Как бы это сделать?
Я развела перед собой руками, словно поплыла. Совсем другое дело! Сопротивление тумана оказалось куда меньше сопротивления воды. Один гребок понес меня вперед, как будто я была нормальным таким катерком. Быстро… и приятно. Только бессмысленно. Потому что туман, похоже, нигде не заканчивался.
Поболтавшись туда-сюда, я поняла, что так только время потеряю. Если впереди и позади – ничего, то надо менять направление. И я нырнула.
Почему не ракетой вверх устремилась? Потому что я все же не русалочка, а призрак. И к людям я смогу попасть, не вынырнув со дна морского, а спустившись из э-эээ… высей поднебесных на грешную землю. Логично же? Умею же, когда прижмет.
В само деле, туман оказался не чем иным, как обычным морозным туманом, большую часть времени висевшим над Москвой. Между небом и городом была немалая прослойка ясного, относительно чистого воздуха. Спустившись к самым крышам я со смесью удовлетворения и досады убедилась, что во-первых, нахожусь примерно над Белорусским вокзалом, а во-вторых люди меня не видят. Вон, кое-кто ворон считает, кое-кто на биллборды пялится, а кто-то пытается фотографировать. Но на меня, пристроившуюся между теми биллбордом и вороной – ноль внимания. По идее, люди должны, как минимум, слегка удивиться, если не моей призрачности, так хотя бы безбашенности и полуголости. Интересно, как мне с домашними-то разговаривать? Поди ж, еще и не услышат… Ладно, добраться бы до них. А там уж будем решать проблемы по мере из постановки.
И я, как олимпийский пловец-марафонец (а такие бывают вообще?) погребла на север. Жаль, при жизни я не умела ни так плавать, ни так ориентироваться в пространстве. Еще бы во времени сориентироваться. Вроде как, сейчас утро. Совсем не раннее. А народу на улицах много. Хотя, все давно должны быть на рабочих местах, а на обед еще рано выходить.
Я поднялась повыше – это походило на выныривание на поверхность бассейна после прыжка «солдатиком» в воду. Мало ли, вдруг меня все же кто-нибудь сможет увидеть. Мне этого на данный момент совсем не надо.
Подо мной промелькнула Андромеда, потом жилые кварталы, затем наш Старопрудный парк – я, кажется, даже злополучного медведя успела заметить. Теперь – над дорогой, как раз над привычным нам с Данкой пешеходным переходом. А-га, а голуби-то метнулись в разные стороны. Значит, птицы меня видят, или слышат, или еще как-то воспринимают. Вот и двор, дом… можно, игнорируя лифт, метнуться сразу на самый верх.
Там меня ждал сюрприз.
Комната, где я очнулась и которую спешно покинула, нацепив на себя первое попавшееся барахло, ощущалась как обычное помещение – с твердым полом, шкафом, что я открывала, чувствуя деревянную поверхность и легкое скрипучее сопротивление двери. Но пенобетонная стена недавней новостройки при встрече со мной повела себя совсем иначе.
Болтаясь праздничным флагом на уроне двадцать четвертого этажа, я страха не испытывала. Не потому, что боязнь высоты была не из моих любимых фобий, вовсе нет. На моем месте любой, самый безфобийный человек немного обосс… гхм, забеспокоился бы о своей сохранности. Но – поправочка – живой человек. Страх высоты стал таким же чуждым мне, как птице или облаку. Вот, что меня беспокоило, так это смогу ли пробраться внутрь дома. Стена выглядела совершенно непроницаемой. Современные же окна это вам не допотопные форточки – не больно-то пролезешь. Но, как оказалось, назвался призраком – полезай в стену. То есть, через.