Ах ты ж гад! Неужели, целуя лже-жену, ты ничего не заподозрил? Вот прямо ничего-ничегошеньки?! Типа, морда та же, жопа тоже. Значит, и жена тоже та же. Или, если она терпит твое нытье и все зализывает, то и ненастоящая сгодится?!
Рэм с... ээ... ну, пусть "искаженным от страсти лицом" надвинулся на распростертых нас.
Боги, когда участвуешь в этом действе непосредственно, тебя все более чем устраивает. Но наблюдая.. м-ммм... со стороны, только диву даешься, как можно на серьезных щах выдавать вот это вот все...
Лже-я развела ноги еще шире, хотя куда еще-то? Клянусь, я даже характерный всхлюп влажного нутра услышала. Рэм коснулся ее... Ну все, вашу мать!
Я вспорхнула над лже-собой, сияющая в темноте перламутром. Рэм захрипел и попятился, вернее, отшатнулся, бледнея до оттенка пышущего здоровьем призрака.
Я колыхнулась за ним, замерла глаза-в-глаза, губы-в-губы, око-за-око, а ум - за разум.
- Только... не ной... - прошептала я.
И с надрывным стоном втянулась в потолок, предварительно убедившись, что Рэм рухнул на постель как подкошенный от избытка чувств, а не с инфарктом. Я ж не зверь какой. Ну, и убедившись, что ночь большой и пылкой любви и вЫлюбки отменяется, ввиду более не боевого состояния орудий. Угу, я не зверь. Я обиженная маленькая Оленька, то есть, куда страшнее любого зверя.
Но на верхний этаж я выбралась с радостной улыбкой. Как тут не улыбаться? Шалость удалась, да как! Лже-мне теперь с недельку личной жизни не светит. А потом я что-нибудь еще придумаю. А еще лучше – Нэрой придумает. И все будет, как раньше. Только еще лучше. Потому что – и это было главной причиной моей радости – Рэм меня видел. В смысле – мог увидеть. Так же как смогла мама. Значит, он все же… был ко мне сильно привязан.
- Ненормальная, - Дракон, выпорхнувший из пола следом за мной, конечно же, ржал. Но при этом выглядел несколько озадаченным.
- Чего там? – спросила я, кивком указывая, что «там» это этажом ниже, в моей, то бишь, супружеской спальне.
- Ну-у, - протянул Дракон, - ты знаешь, я твоему Рэму как-то чисто по мужски сочувствую. Думаю, он неделю отходить будет от таких, гхм, ролевых игр.
- Вот и прекрасно, - буркнула я. – А девка?
- Сидит, по башке его наглаживает «Ой, миленький, не волнуйся, с кем не бывает… потом наверстаем». А он в стену таращится. И морды у обоих не сказать, чтоб счастливые.
- Вот и славненько.
Глава 17. Тяжело в учении, да и в бою фигня какая-то
- Знаешь, все не так плохо, как я опасалась, - Александра одобрительно кивнула моему трофею. Трофейная курица-призрак ошалело вращала глазами, лупила крыльями и люто проклинала меня по-куриному. Ну, или на помощь звала, уж я не знаю. Я отпустила птаху на свободу. Та пуще прежнего замолотила крылышками в воздухе, почти что взвыла человеческим голосом и вдруг поняла, что не падает. Осознание полета в ее глазах растаяло вместе с нею, да еще и после всех прочих частей тела. Тушки. Как улыбка чеширского кота. М-да, посмертное существование курочки оказалось крайне непродолжительным, но богатым на экзистенциальные инсайты, чего уж там.
- Но все гораздо хуже, чем я надеялась, - припечатала Алекс. Дескать, не радуйся, троечница. - Все, что ты извлекаешь ужасно не стойкое. Я бы не требовала многого, решив, что ты слабо одарена. Но твой фотоаппарат держится четвертый день. Значит, Оля, ты все можешь, только не хочешь.
- Да уж, курицу я точно не хочу, - я стряхнула с рук прилипшие недоразвоплотившиеся призрачные перышки.
- Усердие проявить ты не хочешь, - строго сдвинула брови моя невольная, но добросовестная наставница.
С тех пор как мы с Драконом вернулись в "голубятню" после сорванного свидания Рэма с, как-он-НАДЕЮСЬ-думал, мною, Алекс взяла меня в оборот, да такой суровый, что ласты бы я склеила. Да только у призраков они не склеиваются, хоть ты тресни. Проверено на мне. В обороте мне пришлось изучать бытовое ведьмовство – аналог бытовой магии, о которой толковал Нэрой.
Александра заставляла меня снова, снова и опять извлекать из небытия предметы. Она прекрасно знала, чем можно было "разжиться" в радиусе пары километров от ее обиталища. Сообщала мне задание "Найди, Оля... бумажного змея. С теперь сокола, а теперь рожковую кофеварку... Что ты так смотришь? На Белорусском вокзале в кафе неделю назад ее вдребезги разбили. Нет, не случайно. Случайно ее ТАК не расчленишь". Кстати, слово "расчленишь" она подхватила от меня, как и еще с полтыщи емких, часто однокоренных и не всегда приличествующих благородной крошке лексических единичек. Наверное, мы с нею почти квиты.
Для "извлечения" следовало настроиться на предмет и убедить Мироздание в том, что он мне очень-очень нужен. Как?