Их тут же осталось… ровно один.
- Зато работа! – о, не один, а два.
- Работа? – в их бо-бо-бормомтании синхронно появилось нечто напоминавшее вопросительную интонацию. – Дашь? Рабо-бо-бота?
- Сюда гребите, - скомандовала я, - и учтите, кто распустит зубы или когти, того в отбеливателе выкупаю.
- О-ооо… - хором выдохнули они. И послушались.
Я сцапала их как кошачьих хулиганистых подростков – за шкирки.
- Самый старательный получит приз! Новую жизнь. И работу.
- О-оооо, ра-бо-бобо…
- Новую жизнь, значит? Это у тебя от предвкушений глаза горят?
Я аж подпрыгнула. Если, конечно, можно подпрыгнуть, порхая в серых тучах как печальный демон, дух изгнанья. Надо мной горой возмущался Дракон. И мой дракон был явно зол.
- Ну, прости, я не хотела тебя будить, - пискнула я. Ужас, до чего получилось похоже на блеяние героинь мыльных опер «это-не-то-что-ты-подумал» или того лучше «я-все-могу-объяснить».
- Конечно, не хотела, - пророкотал дракон, - ведьма привлекательна, некромант чертовски привлекателен! А дракон – третий лишний на этом празднике жизни? Не пройдет, ведьма!
- Я… - снова пискнула я, - это…
Не могу и, наверное, никогда не смогу объяснить причину, но я здорово струхнула. Физически мне никто не мог уже навредить, и ничто не могло. Душевно – скорее всего, тоже. Посмертный побарабанизм надежно защищал мой разум от срывов, панических атак и прочего. Даже в паршивую депрессию провалиться не давал. Даже беспокойство о Даниэлке глушилось мыслями о том, что она в порядке и безопасности. Но вот сейчас, глядя на разросшегося до исполинских размеров золотого ящера, слушая его рык из поднебесья, я чуть лужу не напустила.
И если мой сфинктер отчего-то не расслабился, то это от удивления.
- Дракон, ты спятил что ли? – заорала я. Кажется, впустую. Этот мерзавец меня, конечно же, не услышал. Он разросся как мыльный пузырь, воздушный шар из кошмара (если представить себе такой фантасмагорический кошмар!)
Только, увы, он не был таким же легким и упругим, как шарик. Для меня-призрака, он оставался плотным и жестким. Ох, каким жестким!...
Я только икнула, когда многопалая лапища хлобыстнула по мне. Отправилась бы в полет, да только этот гад сжал лапищу в кулак. Поймал меня как муху, и как муху же, тряс в кулаке. Спасибо всем Богам за то, что вестибулярный аппарат у меня теперь призрачный, а то бултыхалась бы я в собственной блевотине. А пока что мне и двух домовых хватает. Один из них, кстати, вцепился в меня когтями и, пожалуй, зубами, второй где-то рядом мотался.
- Ты – моя! – донесся до меня бешеный рык снаружи, - слышишь, ведьма? Ты! Только! Моя!! ВЕДЬМА!!!
И лапа разжалась. Я, не помня себя от страха, вцепилась в мизинец. Если, конечно, к драконам такая терминология применима. Короче, в крайний, самый маленький из шести имевшихся пальчик. Впрочем… если я способна на такие длинные и вполне связные словомысленные конструкции, значит, наверное, не так уж и обезумела.
Дракон рывком поднес ладонь к глазам. Бирюзовый шар с вертикальным зрачком, в который я могла бы войти как в дверь, уставился на меня с выражением… каким выражением? В таком масштабе не поймешь.
- Что на тебя нашло? – выдавила я.
- Я берегу тебя, - пророкотал мой друг (друг?!), - храню тебя, обожаю тебя. Ты моя, только моя…
Приехали. В первый миг драконьей истерики мне показалось, что он обозлился, решив, что я сбежала и передумала спасать его от небытия вместе с собой. Потом я решила, что он внезапно спятил. А теперь - поняла, что на дракона накатила ревность. И что свои «я тебе ничего не обещала, мы разных видов, мы друзья, я замужем» я могу свернуть в трубочку и засунуть себе в задницу. Потому что передо мной дракон, сказавший «ты моя». Я, кажется, попала.
Я смотрела на Дракона, которого считала другом, хоть и знала несколько дней… Несколько дней. Может, в этом-то и загвоздка? Друг для поддержки и флирта со стажем дружбы в пару недель – прямо скажем, так себе надежда и опора. Только почему-то, здесь и сейчас, глядя на Дракона, который оказался просто драконом, я ощутила такую горечь, которой от вида на Рэма с другой бабой не чувствовала. И ужасно захотела плакать. И еще оказаться подальше отсюда. Как можно скорее.
Я молча развернулась и оттолкнулась ногами от драконьей ладони. Словно совершила прыжок в воду, который никогда не решалась сделать при жизни.
Дракон что-то прорычал вслед. Но в погоню не пустился. Или пустился, но не догнал.
Потому что со мной снова происходило что-то необъяснимое.