- Я сейчас, - сказал он Зое, - я поднимусь в свою комнату, соберу учебники, подожди немного.
Когда он спустился с чемоданом в руках, Зоя уже сидела в такси.
- Сначала домой, - сказала она. - Захватим с собой все, что мать наготовила, а потом поедем в этот поселок, как он называется...Клочко? Значит в Клочко и пусть для нас никого в мире, кроме нас, не существует.
Вечером они приехали в поселок Клочко на квартиру. Зоя, после солидной дозы спиртного, легла в кровать в одежде. Женя выкурил очередную папиросу, а потом спросил:
- Ты так и будешь лежать в одежде?
- Я предоставляю тебе уникальную возможность освободить меня от всего, что на мне надето. Ты этого так долго добивался, мой, непризнанный поэт, мой козлик, или как сказал бы папа, козел. Так что давай действуй. Приступай к делу, не пожирай меня голодными глазами. Ой, больно. Мама! Я умираю!
- Ты что кричишь, я даже не раздел тебя, а тебе уже больно. Ты хорошая артистка, нет, аферистка, вот кто ты есть.
- Ну, миленький, я вся горю.
Она лежала, запрокинув голову с закрытыми глазами, очевидно представляя Костю или Жору, но никак не своего мужа.
"Если она как Оля, что провела со мной ночь на острове, когда я сдавал экзамены в университет, я прощу ей все" - думал Женя, лихорадочно стаскивая платье с Зои, теперь уже своей законной супруги. Но Зоя лежала, не шевелясь, как в глубоком сне. Пружинная кровать прогнулась под ней, она куда-то ушла вниз, и то, куда он с трудом добрался, было холодным, слизким, без единой мышцы, как у коровы, родивший десять телят. Но даже здесь, на брачном ложе, она вела себя так, будто она королева и делала великую милость рабу, позволяя ему прикоснуться к ее нечистому телу, излучающему флюиды распутства и морального разложения. Жене все еще казалось, что он на вершине блаженства. Но когда он погрузился в лужу, в которой не было ни одной гнилой палки, он быстро соскочил с кровати и побежал в ванную.
- Ну, как крови много. Я-то девушка.
- Как моя тетя, родившая шестерых детей. Ты мне скажи, разве твоя подружка после массажа не сокращается, не приходит в первоначальное состояние? Тебя что- порол весь город, папина дочка?
- Не обижай, а то поднимусь и уйду. Костя меня примет в любое время.
Женя налил себе стакан спиртного, выпил залпом и заплакал.
- Ну что ты плачешь, мой козлик? Я лишилась девственности, и то не плачу. Мне для тебя ничегошеньки не жалко.
- Я плачу от своей наивности. Я действительно дурак, романтик и дурак, всегда принимал желаемое за действительно. И тебя, грязную, похотливую сучку- воспринимал, как нечто светлое, желанное, способное принести радость. А ты...не лги мне. Ты лишилась девственности примерно в четырнадцать лет, а потом все годы распутничала и, видимо, делала аборты, потому что там у тебя, как у семидесятилетней старухи. Сколько абортов ты сделала? А потом отдаваться во время менструации..., какая грязь! Ты грязная, противная баба. Я ненавижу тебя. Твоя подружка, которую ты якобы так берегла, похожа на половой орган ...дохлой коровы. Никогда больше... У нас есть мыло? хозяйственное мыло, вода и полотенце? я пойду отмываться...
- Дурак ты и наглец. Я все делаю для того, чтоб у нас была крепкая семья. Ради этого женщины идут даже на обман. И я вынуждена была это сделать, ради... нас двоих. А что касается потери девственности, мне было шестнадцать лет, я неудачно присела в лесу, когда папа повел меня на сбор грибов, и мне штырь туда вошел, девственная плева порвалась. Меня даже в больницу возили. А ты говоришь. Впрочем, давай спать. Теперь ты мой, а я - твоя...до гробовой доски. Принимай меня такую, какая есть, - я ведь у тебя тоже не первая, правда? Так что обижаться нечего: у нас равноправие. Ты гулял, и я где-то гульнула, один разок.
- А перед свадьбой у тебя была групповуха, так что ли?
- Не говори ерунду. Лучше давай...не вспоминать об этом. Что было, то прошло.
- Если у тебя будет ребенок, то это будет коллективный, не так ли?
- Замолчи, плебей! Радовался бы, что отхватил дочь полковника, а не копался в грязи, как муха в навозе.
Вскоре мать уехала на Кубань к сестре, а Никандр Иванович - в Сочи на курорт.
- Ну, мой лыцарь, мой слуга, собирай чемодан. Родители нам уступают свои хоромы на период отпуска. Ты сможешь меня любить круглые сутки и день и ночь, а я буду кричать от восторга так, что стекла станут дрожать.
- Давай стань рядом перед зеркалом. Из тебя выйдет три таких, как я. Это все от пирожков. Перестань есть пирожки с утра до вечера.
Молодые переехали в поселок Фрунзе на квартиру родителей. Здесь, руководствуясь тезисом равноправия женщины и мужчины, Женя ходил по магазинам, покупал картошку, мясо, дома готовил, убирал квартиру, а Зоя спала до 12 часов дня. И так каждый день.
- Надо бы нам служанку найти, - сказал как-то Женя, когда Зоя соизволила выставить ножку из-под одеяла и сладко потянулась. - Я просто не успеваю. Весеннюю сессию надо сдавать и тебе, кстати тоже. Исключат ведь тебя из университета.
- Ничего подобного. У меня будет ребенок, а беременную студентку никто не имеет право отчислять.
- Ребенок? И кто же отец ребенка?
- Ты - подлец, вот что я тебе скажу. Мы с тобой спим уже больше месяца, и ты еще спрашиваешь, кто отец ребенка.