- Папе, этому солдафону - сумасброду? да никогда в жизни.
- Да хотя бы за то, что единственную дочку за тебя выдал, голяка такого. Я за дипломата могла выйти.
- Неужели ты думаешь, что дипломаты на дороге валяются, - сказал Женя. - А потом ты моя прелесть достигла таких размеров, что дипломат посмотрел бы на тебя только ради любопытства.
- Ха, хорошего человека должно быть много, - не растерялась она. - В этом ты виноват. Если бы ты не сделал мне ребенка, я была бы, как и раньше только упитанной, только аппетитной девочкой, а сейчас немного поправилась, но это пройдет. Вот начну работать у тебя на родине, начну по горам лазить и буду стройненькая, как Афродита.
- Ну, хорошо, Афродита. Завтра пойду устраиваться на работу, но только на период зимних каникул.
- Почему только на зимние каникулы, а не на все время? Ты не думаешь, что можешь потерять жену?
- Жен много, а университет один.
- Ну, вот и поговорили.
10
Женя вернулся домой довольно поздно, уже было около восьми. В это время обыкновенно начинался ужин, а на ужине присутствовал и глава семьи Никандр Иванович. Ели картошку и жареное мясо, а Никандру наливали стопочку, а потом он брался за штоф самостоятельно и подливал себе в рюмку. Тут-то начинались истории, как он партизанил. Он рассказывал их уже в который раз и все его переживания, похождения были известны всем до мельчайших подробностей, но члены семьи обязаны были слушать, затаив дыхание, иначе беды не оберешься. Зоя, вся в отца, такая же необузданная и тупая, вдруг, ни с того, ни сего брякнула:
- А ты знаешь, папуль, вчера, али позавчера наши студенты объявили забастовку в знак протеста против снятия декана факультета Макаровой.
- Что? забастовка? - завопил он, задвигался так, что стул под ним стал поскрипывать. Зоя уронила лицо в ладони, испугавшись того, что сказала. - Забастовка, говоришь? Да вас всех расстрелять надо! Вы -политические преступники, вот кто вы есть. Государство их бесплатно обучает, понимаете, а они бастовать! Распустились, сволочи. Я завтра же позвоню в КГБ, пущай разбираются! Четвертовать, жечь на костре и пепел над Атлантическим океаном развеять! Ты в забастовке участие принимал? - устремил он свои глаза на зятя. - Может, ты и организовал енту забастовку?
- Я вчера хотел попросить у вас пистолет и всех перестрелять, но постеснялся, - сказал зять.
- Папульчик, ну не злись, что ты так разволновался? На западе студенты тоже бастуют - и ничего,- сказала Зоя.
- На Западе бастуют? Правильно делают. На Западе нет свободы, там студенты борются против эксплуататоров. А у нас против кого бороться? Да и вообще, о чем это ты говоришь? Да знаешь ли ты, что всех вас надо сослать в Сибирь, пожизненно и никогда, ни при каких обстоятельствах не отпускать оттуда? - все более распалялся Никандр и даже стукнул кулачищем по крышке стола. - Была бы моя воля, я бы из вас жилы тянул раскаленным пинцетом, током мозги прошибал. Я, когда партизанил в лесах Белоруссии, среди нас никакой забастовки не было.
- Неправда, - сказал зять. - Вы там все время сидели, а значит, у вас была сидячая забастовка. Другие партизаны с немцами воевали, а вы отсиживались, да крестьянских коз отлавливали на мясо. Вот вы и бастовали. И потом, почему бы вам ни изложить свои соображения в письменном виде и не послать в КГБ СССР? Нам бы устроили второй Бабий яр, - чем плохо? - спросил Женя тестя, как можно спокойнее.
- Ты не поднимай свой голос, - сказал Никандр, уставив на Женю свои бычьи, налитые кровью глаза. -Я знаю, к кому ты испытываешь симпатии... У тебя брат сидел? сидел. Вот и весь сказ. Если бы ты был постарше, ты был там же, где и он. Ты- западник, а значит - бандер и этим все сказано. Вам американские империалисты во сне снятся. Я не знаю, как тебя в университет приняли, это ошибка какая-то.
- Все понятно. Не понятно только одно. Как же так случилось, что бандер, враг народа, сидит с вами за одним столом и хлебает с вами иногда прокисшие щи, а по ночам ублажает вашу дочь весом в девяносто килограммов?
- Вон отселева! Валя, дай мне пиштолет, я чичас разделаюсь с энтим ублюдком! А ты, Зоенька, тоже мне дочка, врага в дом привела, а я хотел тебя за дупломата замуж выдать.
Никандр, пьяный, кричал и собирался запустить миской с кусками недоеденного мяса в ненавистного зятя, но его супруга Валентина и дочь повисли у него на шее, стали покрывать поцелуями лысину и потом увели в спальню.
- Дурак ты, - сказала Зоя, когда вернулась из спальни отца, - разве можно возражать отцу, особенно, когда он малость приголубил водочки. Да он же нас кормит. Ты никуда не уходи, он проспится, а утром уйдет на работу. Я тоже учту и не буду ему сообщать никаких новостей больше. Он партизанил, советскую власть защищал, поэтому так болезненно на все реагирует. Ты бы тоже так поступил.
- Никогда в жизни, - отрезал Женя.
- А откуда ты знаешь, сколько я вешу? - спросила она.
- Как откуда? Толстая как бочка, это у тебя от лежания. Ты лежишь сутками и матери не помогаешь, хоть бы посуду, когда вымыла.
- А ты для чего?
- Ты знаешь, я чертовски устал, постели мне на кушетке сегодня, хорошо?
- Сам себе стели, не барин, - сказала она.
Утром следующего дня Никандр ушел на работу, как обычно, не сказав никому ни слова, а вечером усадил Женю напротив себя, налил стопку и сказал:
- Я вчерась немного погорячился, ты не серчай. Пущай она оканчивает юнирситет, и мы начнем писать книгу о партизанском движении. А чичас я тебе дам боевое задание. Мне сегодня, опосля обеда звонил мой друг, полковник авиации Лунин из Ташкента. У его дочь Неля хотит перевестись сюда в ентот юнирситет. Ты в ихнем активе, попытайся содействовать ее переводу. Мой друг тоже потом сюда переедет, мы с им партизанили. Как только Зоя окончит учебу, мы все вместе поедем по тем партизанским местам собирать материал и писать книгу. Лунин тоже с нами поедет.