— Да.
Шиноби забыли о своей ссоре и внимательно посмотрели на младенца. Им обоим было крайне интересно, кем являлся младенец, раз двое джоунинов пожертвовали своей жизнью.
— Хм-м, оно молчит.
— Да это же ребёнок! Дети в таком возрасте не умеют разговаривать.
— Я знаю-с. Но они часто плачут. А этот молчит.
Шиноби смотрели на ребёнка. А ребёнок смотрел на них. Сколько не пытались шиноби разглядеть в нём намёки на особенности, всё тщетно. Обычный ребёнок. Будущий шиноби. Если выживет, конечно.
— Данзо знал о нём?
— Откуда мне знать-с…
— Ты с ним работаешь, вот откуда!
— Он мне ничего об этом не говорил.
— Ты же сказал, что это секретное задание. Жизненно, нет, критически важное для деревни, да? И где эта важность?
— Тут, — Орочимару неопределённо покрутил пальцем.
— Где?
Орочимару промолчал. На самом деле, он тоже не знал, в чём особенность миссии и почему ему приказали работать с Джирайей. Один из шиноби заметил, что рядом с грудой хлама валяется свиток. Обычно, в таких пишут письма.
— Что там? — спросил Джирайя.
— Хм-м…
К сожалению, свиток сильно повредился, поэтому прочитать его и понять смысл — крайне сложная задача. Первый абзац просто отсутствовал, второй имел лишь пару десятков слов. Единственная фраза, доступная для понимания гласила:
— «Если новорожденный погибнет, вы погибните вместе с ним», — зачитал вслух Орочимару.
— Значит, письмо о нём?
— Видимо.
Джирайя взял свиток из рук Орочимару и сам принялся за изучение. Дополнительно он смог выцепить неизвестное слово, похожее на имя, которое повторяется дважды.
— Что такое «Ситис»? Здесь, и здесь повторяется, — показал Джирайя пальцем.
— Понятия не имею.
Покрутив ещё пару минут свиток, Джирайя отправил его в помойку. Быстро осмотрев подвал, он не смог обнаружить ещё что-нибудь, похожее на письма, или какую-либо другую информацию. Орочимару занимался тем же.
— В любом случае, Данзо не приказывал, что мы должны что-то принести или кого-то оставить в живых. Верно? — подошёл к ребёнку Джирайя.
— Да-с… — Орочимару опасно потянулся рукой к младенцу. — Пожалуй, ты прав, не стоит его убивать. Я знаю одно прекрасное место… — в мыслях Орочимару уже окрестил его новым подопытным. — Он будет там в по-олной безопасности…
— Нет уж, — Джирайя резко схватил ребёнка и отошёл с ним в сторону. — Я тебе не отдам маленького Ситиса.
— …С-ситиса?
— Именно. Теперь это его имя.
— Данзо решит, что с ним делать.
— Никогда. Он об этом и не узнает.
— А если я расскажу?
— Ты не посмеешь.
— Неужели?
— Конечно! Мы же друзья!
— Кх-кх-кх… Есть кое-что, с чем ты можешь мне помочь… друг…
В плохо освещенном тоннеле, за каменным столом, сидели Данзо и Орочимару. Первый внимательно изучал отчёт. Прочитав каждую строчку, он удовлетворённо кивнул.
— Меньшего и не ожидалось, — тихо произнёс Данзо. — Следующая твоя инструкция здесь.
Орочимару взял свиток и покрутив его, заговорил.
— Господин Данзо, могу ли я спросить?
— О чём? — прищурился Данзо.
— О миссии. Она была очень простая. Трое джоунинов, и то, слабаки.
— Ты хочешь узнать, для чего я отправил именно вас за таким мусором?
— Именно, — согласился Орочимару.
Данзо медленно встал и подошёл к выпирающей части пещеры. После, легонько стукнул. Через пару секунд из тени вышел шиноби.
— Отдай ему свиток.
— Вы знали, что я задам этот вопрос?
— Именно. На этом закончим.
Выйдя из убежища, Орочимару остановился у неприметного дерева и раскрыл свиток. Новая миссия его мало интересовала, а вот бесценная информация, которую Данзо редко, но метко, вручал ему, очень даже.
Оказалось, что нукенины являются членами гигантской организации, название которой «заботливо» зачеркнуто чьей-то рукой.
«Рано знать, да?» — догадался Орочимару.
Уничтожение лагеря — небольшой камешек, которой обрушит на них гнев одной из скрытых деревень. Главное, сделать это в определенное время и в определенном месте. Именно поэтому Данзо особенно выделил цель Орочимару, которую было необходимо ликвидировать особым способом в городе.
«Значит, мы нужны были лишь по одной причине: увеличить успех миссии до ста процентов. Интересно…».
— Джирайя, долго ещё будешь прятаться?
Из кустов вышел саннин с недовольным выражением лица. Правда, внутри он ликовал, потому что Орочимару заметил его только сейчас.