– Тебя что-то сегодня прорвало, – любимый голос стал чуть ниже, а я чувствовал, как во мне закипает злость.
– Да потому что я тебя, блять, не понимаю! – я боялся, что не смогу себя контролировать, потому не трогал её, вцепившись в подлокотники её стула. – Ну что это за хрень, объясни, потому что это все за гранью чего-то адекватного. Я ведь знаю, что ты ко мне неравнодушна, как бы ни пыталась отшучиваться от всего этого. Поэтому ты либо дура, либо… дура, нет других вариантов, короче.
Она вздохнула так устало, словно на её плечи в этот момент свалилась вся бренность бытия этого несносного мира.
– Слушай, ты мне нравишься, очень сильно. Иногда мне кажется, что даже больше, чем мне бы хотелось. Ты интересный человек, я влюблена в наши ночные разговоры, во всякие безумства, которые ты для нас устраиваешь. Может, это какой-то гипертрофированный материнский инстинкт, но мне реально нужно о ком-то заботиться, потому приготовить поесть или прибраться в квартире – не проблема. В ущерб себе я никогда ничего не делаю, ты это знаешь, если есть время и желание – забота о другом только в радость. Я приезжаю и сплю с тобой, не потому что ты так решаешь, а потому что я тоже этого хочу. Придумать причину отказаться, чтобы не задеть твое либидо – не сложно. Хороший мой, можно соврать, что подруга попросила помочь, что живот болит из-за месячных, что с родителями на даче была, потому трубку не брала. И я делала это не раз, если вспомнишь.
Делала. И я ведь ей верил.
И теперь каждый раз, когда Лобанова якобы не могла приехать, в моей голове превратился в потенциальную возможность для Насти быть с кем-то другим. А так ли уж она чиста передо мной?
– Ты мне это специально сказала? Чтобы побесить?
– Дань, остынь. Какая к чёрту разница, по какой причине я не могла или не хотела к тебе приезжать? Ты забыл, что я тебе ничем не обязана? Как и ты мне ничего не должен?
Я оттолкнулся от подлокотников и сделал шаг назад, заметив, как кудрявая пробежалась своими похотливыми глазками по моему телу. Похоже, она вообще не воспринимала серьёзно наш разговор и снова пыталась отделаться от меня, предлагая себя.
Не сегодня, черт возьми!
– Что если я хочу думать, что должен тебе? Что если я назло гуляю с другими, чтобы тебя задеть?
Настя широко улыбнулась, по-лисьи сощурив глаза. Она отвлекала меня своим совершенным телом, своей расслабленностью и каким-то невообразимым женским шармом, который заставлял меня чуть чаще сглатывать слюну.
Поднявшись со стула, она подошла ко мне и крепко прижалась своей обнажённой грудью к моим рёбрам. Коротышка. Её сухие ладони провели по моим плечам, и я почувствовал мурашки в районе лопаток.
– Ты задеваешь, милый, можешь не переживать на этот счёт, – она потерлась носиком о мою грудь и обняла меня за талию, но я не смел пошевелиться: я знал, что если дам волю рукам, то разговор буду вынужден отложить на неопределённый срок. – Но я вовсе не злюсь на тебя, правда, я понимаю, что ты просто любишь секс, а еще больше любишь, когда все вокруг без ума от тебя. Я тебя строить не собираюсь, живи своей жизнью, а я просто буду её частью, пока мне удаётся соответствовать. Большего мне не нужно, – она игриво укусила меня за сосок, а потом наигранно нахмурилась и подняла на меня свои блестящие глаза. – Но твои «хочу» меня порядком достали. Камон, дружочек, мир не крутится вокруг тебя. Я тоже много чего хочу.
Но ни за что не позволишь дать это тебе.
– А что если я знаю, чего ты хочешь? – её брови взметнулись вверх, мол, давай, докажи. – Ты хочешь, чтобы я принадлежал тебе. Хочешь весь этот домашний уют, как у твоих родителей, хочешь семью. Я общаюсь с твоими подругами, даже с ближайшими родственниками, и знаю тебя, как облупленную. Тебе 22 года, родная, инстинкты берут своё.
– В душе мне 17.
– Да ничерта это не так. Ты уже сто лет в меня влюблена, но всё равно пытаешься строить из себя до одури независимую. Вот только мы все зависимы, потому что любые отношения, даже такие как у нас с тобой, – это взаимовыгодное сотрудничество. Если играешь в одни ворота, значит, пора уходить. И ты мне не объяснишь своими «мне так удобно» желание оставить все как есть. Потому что ты так не хочешь, – теперь она хмурила брови вовсе не наигранно. Я ее раздражал. Что ж, Настя, прости, что говорю правду. – Я искренне хочу давать тебе больше, чем давал до этого. И совершенно не понимаю, почему ты отказываешься. Да, может всё получится не очень, и мы об этом пожалеем. Но еще больше мы пожалеем, если вообще не попробуем.
– Сомневаюсь, что я пожалею.
Сука. Сука. Сука.
– Серьёзно? – наверное, улыбка на моём лице была слишком пугающей, потому что кудрявая невольно сделала шаг назад. Ей стало неуютно под моим взглядом, хотя она никогда меня не стеснялась.
Я понял, что она окончательно закрывалась в свой кокон, когда решила прикрыть свою наготу пледом, который лежал у изножья кровати.
– Я тебе просто не верю, Данил, окей? – Настя развела руками, словно говорила что-то совсем уж очевидное. – Я не хочу строить ничего серьезного с тобой. Потому что твоя жизнь это одна сплошная тусовка, ты всем нравишься, и все нравятся тебе. А когда ты мне ничего не должен, я не переживаю лишний раз и не чувствую себя женой декабриста. Мне так проще, – и она еще меня называла эгоистом.
На деле, никому от этого проще не было. Мы оба не были счастливы. Потому что я хотел сделать её своей, а она, тоже желая этого, тонула в своих предрассудках.
– А я тебе тоже не верю. Потому что ты говоришь одно, а думаешь другое. Всегда. И ничего, я же готов над этим работать.
– А я не готова, – Настя стала остервенело скидывать свои тетрадки в рюкзак, и я поймал себя на мысли, что если надавлю ещё сильнее, ей ничего не будет стоить вызвать такси и уехать. С ней всегда как с огнём. – Не надо думать, что ты настолько хорошо меня знаешь, что прямо-таки на раз-два просчитываешь все мои слова и действия. Люди немного сложнее одноклеточных, хрен разберёшь, почему они поступают тем или иным образом, – она бросила рюкзак на стол и посмотрела мне в глаза. Решительно и очень серьёзно. – Я не собираюсь перекраивать себя под тебя. И наоборот. Ты мне нравишься таким, я не хочу, чтобы ты менялся ради отношений, которые ты сам себе напридумывал и которые вряд ли к чему-то приведут на деле. Хочешь, пропадай на неделю, хочешь, спи со всеми подряд, я лезть не буду. Я здесь, потому что ты – это азарт, безбашенность, молодость, а не потому, что я сплю и вижу, что рано или поздно ты одумаешься и захочешь на мне жениться. Когда я окончательно решу завести семью, рядом со мной будешь не ты, Дань.