Позволив этому знанию поселиться где-то глубоко внутри, Нийкс расправил плечи и последовал за Эйвеном в дверной проем, понятия не имея, что ждет его впереди, но все же уверенный в двух вещах:
В Библиотеке его ждало приключение.
И он был готов.
Глава 3. Эйвен
Было много вещей, которые Эйвен Далмарта, некогда правитель Мейи и дважды принц-изгнанник, ненавидел всей душой.
Мокрые носки, скисшее молоко, число три.
Публичные проявления привязанности. Сентиментальные прозвища. Пустую болтовню.
Медленно ходящие, громко жующие, притоптывающие ногами, дышащие ртом.
Постоянные извиняющиеся, пресмыкающиеся и сплетники.
Людей, которые слишком много говорят.
Людей, которые слишком много улыбаются.
Людей, которые вообще улыбаются.
Людей в целом.
Список свергнутого короля был длинным и постоянно пополнялся, но на первом месте стояла девушка, Александра Дженнингс, известная ему как Эйлия, а на втором — его лучший друг, ставший предателем, Нийкс Рэйдон.
Однако сегодня Эйвену пришлось вспомнить еще об одной вещи, которую он презирал:
Каникулы.
В частности, праздник Кальдорас.
Сидя перед чайной с видом на заснеженную городскую площадь, Эйвен не смог сдержать презрительной усмешки, когда увидел вызывающе яркие украшения и чрезмерную жизнерадостность существ, населявших этот внутренний библиотечный мир. Не помогало и то, что они были расой смертных, и это было достаточной причиной для того, чтобы Эйвен их ненавидел. Но обязательно ли им было быть такими чертовски веселыми? Они пели гимны на улице, ради всего святого. И дело было не только в сегодняшнем дне, поскольку настал Кальдорас — Эйвен достаточно долго прожил в этом отвратительно счастливом мегаполисе, чтобы знать, что для его тошнотворно довольных жителей это обычное явление.
Ну, для большинства из них.
Конечно, в этом мире была и более гнусная сторона, и именно поэтому он и Нийкс были доставлены сюда Сорайей де ла Торра — Библиотекой Легенд. Тайная тьма, такая же, как и в любом другом мире, куда их отправляли за несколько недель до этого.
Эйвен все еще не знал, каков был общий план Библиотеки. С тех пор как он был вынужден покинуть Золотые утесы Мейи — или нарисованную версию, служившую ему тюрьмой, — они с Нийксом путешествовали из мира в мир в пределах Библиотеки, и каждое новое место так или иначе требовало их помощи. В одном мире раса немертвых существ восстала из могилы и пировала на живых обитателях. Другой мир был наводнен монстрами, с подобными которым Эйвен никогда раньше не сталкивался, но, в отличие от Сарнафа из Медоры, кровь этих тварей не была ядовитой для меяринов, что позволило ему и Нийксу убить достаточно, и загнать остальных обратно в недра земли, а затем запечатать их там навсегда.
Вместе Эйвен и Нийкс останавливали войны, предотвращали стихийные бедствия, излечивали от эпидемий, меняли правительства и предотвращали множество других катастроф, социальных коллапсов и даже массовых вымираний.
Задание за заданием, они шли туда, куда их посылала Библиотека, помогая тем, кто в этом нуждался.
Эйвен ненавидел каждую секунду этого.
Но у него также не было выбора из-за уз подчинения между ним и его некогда лучшим другом-предателем.
Нийкс приказывал, и Эйвен подчинялся… это было так просто.
Каждый раз, когда отдавался приказ, жгучая боль от Заявления Прав усиливалась, и с течением недель негодование Эйвена становилось все сильнее.
А ведь прошло всего несколько недель.
Несмотря на то, что теперь наступил Кальдорас, а они покинули Золотые утесы в предыдущий Кальдорас, для Эйвена и Нийкса не прошло и целого года, что указывало на то, что внутри Библиотеки время текло иначе, чем за ее пределами. Эйвен не был уверен, как именно, насколько быстро или, возможно, насколько медленно… он понятия не имел, прошел ли во внешнем мире всего один год или сотни.
Ему также было все равно.
Для него, бессмертного, время имело мало значения, особенно сейчас. Все, что он знал, это то, что он должен был выждать, и тогда однажды…
Однажды он найдет способ освободиться от этих проклятых уз, которые держали его в плену.
Если у Эйвена Далмарты и было что-то особенное, так это терпение.
Поэтому он будет ждать.
И тогда его время придет.
До этого славного дня он был обречен играть роль доброго самаритянина в разных мирах, подчиняясь прихотям Библиотеки и приказам Нийкса, как простой слуга.
Каждое мгновение, проведенное в обществе предателя, действовало Эйвену на нервы, но он испытывал самодовольное удовлетворение, зная, что это чувство взаимно, так что это, по крайней мере, доставляло ему некоторое развлечение. Единственным положительным моментом было то, что ему с самого начала было приказано никогда не общаться мысленно, если только Нийкс сам не спровоцирует контакт. Возможно, это было связано с тем, что Эйвен получал огромное удовольствие, посылая Нийксу определенные образы — в первую очередь, подробные воспоминания о том, как Нийкс снова и снова пронзал Александру своим кинжалом в почерневших подземельях Таэварга, демонстрируя пытки, столь прекрасные, что Эйвен часто мысленно возвращался к этим воспоминаниям, просто чтобы поностальгировать. Понаслаждаться. Нийкс не испытывал такого же ликования и с этого момента категорически запретил Эйвену общаться с ним мысленно — приказ, которому Эйвен был только рад подчиниться.