— Судя по тому, как быстро ты поправляешься, к завтрашнему утру ты должен прийти в норму, — сказал Эйвен, предположив, что Нийкс был в таком настроении из-за травмы. — Хороший ночной сон сотворит чудеса с нами обоими.
Нийкс не ответил, просто перевернулся на бок, подальше от Эйвена.
Мысленно пожав плечами, Эйвен напомнил себе, что его мало волнуют чувства предателя, и быстро направился к своей кровати, рухнув на нее, когда на него внезапно накатила волна усталости, сопровождаемая еще одной короткой, пронзительной головной болью. Сквозь него Эйвен услышал, как Нийкс что-то говорит в темноте комнаты, его голос был едва слышен из-за боли, отдававшейся в висках Эйвена.
— Я не боюсь тебя, Эйвен. Какие бы секреты ты ни хранил, какая бы тьма ни была внутри тебя… я этого не боюсь. Я не боюсь тебя. Запомни это. И если ты когда-нибудь захочешь поговорить… о прошлом или о будущем… я всегда рядом. Я всегда буду здесь.
Эйвен не мог ответить, отчасти потому, что не был уверен, что сказать, но главным образом из-за боли…
Эта боль…
Она была мучительна.
А потом, через мгновение, все снова исчезло, оставив Эйвен гадать, не почудилось ли ему это.
Прошли долгие минуты, но Нийкс, в конце концов, погрузился в целебный сон, позволив Эйвену вздохнуть с облегчением, даже если он и не понимал, какое облегчение испытывает. Это, должно быть, из-за себя, конечно. Потому что не было другой причины, по которой он мог бы почувствовать облегчение в отношении предателя.
Сбросив странное напряжение с плеч, Эйвен откинулся на спинку кровати и посмотрел на снежную бурю, бушевавшую в другом конце комнаты за темным окном. Он слышал отдаленные голоса гуляющих в Кальдорасе, радостное пение жителей Ластростоса, отчего презрительно кривил губы. Независимо от того, сколько времени он проводил в обществе относительно сносных смертных, таких как целительница Раэллин, Эйвен не мог — и не хотел — перестать ненавидеть их низшие расы, в частности людей. Конкретных людей больше, чем других.
Эйвен невольно задумался о том, что сейчас делают Александра и ее несчастные друзья. Он надеялся, что, где бы они ни были, как бы они ни праздновали свой праздник Кальдорас, они были несчастны. Это было наименьшее, чего они заслуживали.
Но когда потрескивающий камин начал убаюкивать Эйвена, он уже не мог испытывать к ним того презрения, которое всегда испытывал. И что еще хуже, они преследовали его в тот момент, когда он засыпал, — странные образы, в которых они плавали среди коралловых рифов и прогуливались вокруг пирамид из песчаника, — только для того, чтобы смениться темными провалами в его памяти и волшебным шепотом зловещего голоса, давно забытого им.
На этот раз, однако, ему удалось расслышать несколько слов.
«Не волнуйся, принц. Мы заставим их страдать. Вместе.»
Нет, это не то… это не то, чего я хочу.
«О, но так и будет. Потому что я сделаю так, чтобы это было так».
Ты не можешь заставить меня причинить ей боль. Даже зная, кто она такая, как она лгала мне, я этого не сделаю. Я не могу.
Тихий, угрожающий смех.
«Вот тут ты ошибаешься, принц. Ты понятия не имеешь, на что я способен. Но вот-вот узнаешь!»
Подожди… остановись!
Крик ворвался в сознание Эйвена — его собственный крик, полный боли. И ужаса.
«Не волнуйся, мой юный друг», прошептал шелковистый голос, быстро затихая, «ты забудешь, что это вообще было, как забываешь всякий раз, когда близок к тому, чтобы вспомнить. Но однажды придет время, и ты найдешь меня. И когда этот день настанет…»
Что бы ни сказал голос дальше, Эйвен этого не слышал, его сон погрузился в темноту, пока он не проснулся на следующее утро, весь в поту и дрожа как осиновый лист. Как всегда, он не помнил, что его разбудило, только растущее чувство беспокойства. Хотя на этот раз у него также были слабые признаки головной боли, которые не проходили несколько часов и продолжались до тех пор, пока не показался дверной проем Библиотеки, предвещающий новый мир и новую миссию.
— Ну вот, мы снова начинаем, — сказал Нийкс, полностью оправившийся от яда Ноксворта и явно взволнованный предстоящим. Он посмотрел на Эйвена. — Ты со мной?
Эйвен закатил глаза, потому что у него не было выбора.
Нийкс ухмыльнулся и шагнул в дверной проем, зная, что Эйвен последует за ним.