Кальдорас почти закончился, а оставалась еще одна традиция, которую она еще не соблюла.
Это займет всего несколько минут, сказала она себе. Она вернется еще до того, как кто-нибудь заметит ее отсутствие.
Приняв решение, Алекс отрезала кусочек торта от того, что еще оставалось относительно нетронутым, положила его на тарелку и позвала Сорайю. Волчица появилась во вспышке теней и молний — и оставшейся звездной пыли — и сразу же почувствовал намерения Алекс. Секунду спустя они вдвоем вышли из кухни, оставив Руву смотреть им вслед широко раскрытыми глазами.
Сорайя доставила Алекса прямо в библиотеку, прямо к знакомой картине, на которой был изображен увековеченный город Мейя. Прошло много лет с тех пор, как Алекс в последний раз разговаривала с его единственным обитателем — три года, если быть точной, — так что она знала, что Эйвен избегает ее, но все равно время от времени навещала, просто на случай, если тень его прежнего, незлобивого «я» всплывет на поверхность и решит составить ей компанию. До сих пор этого не происходило, но, несмотря на свое постоянное пренебрежение, Алекс всегда отправлялась к нему в Кальдорас… не только ради Эйвена, но и ради призрачного шанса, что Нийкс появится, как это было три года назад.
Увы, когда Алекс вошла в картину и вышла на Золотые скалы, там ее никто не ждал; ни золотого принца, ни Нийкса нигде не было видно. Алекс всегда напоминала себе, что, возможно, это к лучшему, поскольку ненависть Эйвена к ней с годами, скорее всего, только усиливалась. Кроме того, если он когда-нибудь узнает, что Нийкс был наполовину возвращен к жизни, то, скорее всего, потеряет свой бессмертный разум. Не то чтобы Эйвен мог что-то сделать с помощью картины, но, тем не менее, Алекс достаточно заботилась о нем — или о том, кем он когда-то был, — чтобы не усугублять его страдания. Или его ярость. Он уже был проклят прожить остаток своей вечной жизни в одиночестве, и этого было достаточно для наказания.
Не видя смысла ждать кого-то, кто явно не хотел ее видеть, Алекс опустила торт на поваленное дерево, понимая, что если Эйвен, в конце концов, не вернется за ним, то волшебство картины заставит его растаять до ее следующего визита. Но Алекс нравилось думать, что Эйвен найдет его первым, и, может быть, только может быть, какая-то маленькая частичка его души будет благодарна, узнав, что о нем не забыли на праздник.
Повернувшись, чтобы уйти, Алекс как раз собиралась вернуться к портрету, когда что-то привлекло ее внимание, заставив задуматься.
— Что за чертовщина? — пробормотала она, подходя ближе к краю обрыва и щурясь на тяжелые тучи, сгущавшиеся вдалеке. На первый взгляд, по прибытии, она не сочла их чем-то необычным, потому что изменение погодных условий не было чем-то странным в любое другое время и в любом другом месте. Но она была внутри картины, и, хотя знала, что в ее границах могут быть какие-то компромиссы, основные правила последовательности все равно должны были соблюдаться. Следовательно, небо должно было оставаться безоблачным и солнечным — вечно.
По телу Алекс побежали мурашки, когда она увидела приближающуюся бурю, гадая, что бы это могло значить. Но прежде чем ее тревога успела усилиться, тучи рассеялись, будто их никогда и не было.
Удивленно моргая, Алекс продолжала смотреть в небо, ожидая, что буря вернется. Когда ничего не произошло, ее напряжение постепенно спало, и она поняла, что, должно быть, в Библиотеке произошел какой-то странный сбой, хотя и сделала мысленную пометку зайти туда еще раз в ближайшее время, просто чтобы убедиться, что все в порядке.
Страстно желая вернуться к друзьям и закончить праздновать вместе с ними, Алекс протиснулась обратно через портрет и снова оказалась в фойе Библиотеки — только для того, чтобы обнаружить, что она не одна.
Кайден ждал ее, прислонившись к стене и поглаживая блестящий мех Сорайи.
— Вот тебе и хитрость, — пробормотала Алекс с самоуничижительной усмешкой, подходя к парню и касаясь его губ в знак приветствия. — Я искала тебя.
Приподняв бровь, Кайден спросил:
— В картине?
— Нет. — Алекс рассмеялась. — Я вернулась во дворец. Зайлин сказала мне, что ты пошел на кухню, но к тому времени, как я добралась туда, ты уже ушел.
Кайден выглядел удивленным.
— Зайлин сказала тебе об этом, не так ли?
— Она была неправа? — спросила Алекс, хмурясь. Теперь это вряд ли имело значение, поскольку они уже нашли друг друга, но, тем не менее, императрица редко ошибалась.
Оттолкнувшись от стены, чтобы обнять ее, Кайден не ответил, вместо этого вернув разговор к тому, с чего он начался.