Поле битвы, стиснутое берегами узкого перешейка, было завалено мертвыми и умирающими, стоны и вопли раненых заглушали свирепый боевой клич тех, кто еще мог драться.
Морати радостно смеялась, глядя на эту бойню, и шипела угрозы своим командирам, требуя покончить с защитниками Авелорна.
Иврейна плакала от этого зрелища. Кровь эльфов отравляла ее землю, разъедала силу Иши, защищающую долину Гаен.
Приближались сумерки, и тут случилось страшное.
Уничтожая эскадрон разбегающихся рыцарей, князь Мертиарин на своем драконе подлетел слишком близко к батарее друкайских стрелометов. Небо заполнилось черными стрелами, пробившими чешую дракона во многих местах. Увидев, что враг сбит с неба, разбегавшиеся рыцари собрались и напали, прикончив каледорца и его дракона копьем и мечом, хотя многие из них при этом погибли.
Бой затих, две армии чуть разошлись, и предводительницы обеих сторон поняли, что их судьба готова решиться.
Обессиленные друкаи чувствовали, что их последний шанс на победу — вот он, рядом. Морати, взяв коня у одного из своих командиров, возглавила войско и взмахнула мечом. Воздух вокруг колдовского клинка побелел от кристалликов потустороннего инея. Друкаи сплотились вокруг своей королевы для решающего удара, и даже раненые заставили себя встать, чтобы их не сочли трусами, что не дрались до последнего.
Цепь выставленных против них эльфов была тонка — ниточка серебра, синевы и золота на фоне деревьев Гаенской лощины. Трубы сыграли сбор, и эти эльфы сплотились у своих знамен, отодвинувшись от наваленных кучами трупов, чтобы выстроить стену щитов и частокол копий.
Друкаи рванулись вперед, и тут перед рядами защитников встала одинокая фигура. Зеленое с желтым платье развевалось на ветру, длинные волосы Иврейны струились за спиной, руки она распростерла.
— Никогда Гаенская лощина не будет твоей! — крикнула Вечная Королева, и слезы лились по ее щекам.
— Ты мне не помешаешь! — крикнула в ответ Морати. — Мне осталось лишь руку протянуть и взять ее.
— Не бывать этому, — ответила ей Иврейна.
Земля задрожала, свет внутри Иврейны разгорелся ярче, вспыхнул в глазах, частицы энергии засверкали между ее распростертыми пальцами и землей.
Алтинель бросилась к своей королеве:
— Мы можем победить! Не делай этого!
Иврейна повернула к ней голову, и изо рта ее вместе со светом заструились слова:
— Слишком поздно. Ултуан ранен, но Гаенская лощина должна выжить.
Алтинель опустила копье и протянула к королеве молящую руку:
— Но как же твоя сила?
— Пусть ее лучше не будет, чем ее украдут ради злой цели, — ответила Иврейна. — Нам ее больше доверять нельзя.
— Ты что делаешь? — вскрикнула Морати, бросая коня в галоп и выхватывая меч из ножен.
Земля качнулась, повалив обе армии, сбросив Морати с коня. И только Иврейна осталась стоять, недвижимая, как сам Аэйн Ишайн, бессмертное ядро Авелорна. Позади нее, в сердце Гаенской лощины, вспыхнуло на небе золотое сияние, выжигая предвечерние облака и усмиряя ветер.
— Бегите, — сказала Иврейна. — Бегите, пока можете.
Эльфам не пришлось повторять во второй раз. Остатки наггароттов метнулись назад, в опустошенный Авелорн, а защитники бросились к кораблям на самом краю Гаенской лощины. Морати, застрявшая в сердце разрушения, оглянулась вправо, влево, назад — и увидела, что не успеет добежать туда, куда вода не достанет.
— Духи Анаэкиана, услышьте свою темную владычицу! — крикнула она, отбрасывая меч и вздымая руки. — Настало время вам выполнить свою часть нашего кровавого договора!
Тысячи черных мотыльков вырвались из тела Морати, и на крыльях их горели красные руны хаоса. Они окружили волшебницу, соединились с ней, превратили ее тело в тень и подняли вверх как раз, когда две стены надвигающегося моря сошлись под ней.
Воды закружились вокруг Иврейны, поднимая и ее вверх. Воронка воды осторожно перенесла Вечную Королеву обратно в Гаенскую лощину, и перешеек скрылся под волнами. Многие бойцы с обеих сторон оказались недостаточно быстры и были смыты — среди них Алтинель. Тела убитых покрыли бурлящее пенное море, мотаясь в сутолоке волн.