Антон сел на край кровати. Он смотрел на деда и чувствовал, как внутри у него ком подступает к горлу. Слишком многое хотелось сказать, но с чего начать?
Он просто взял его за руку.
— Дед… а ты помнишь, как мы однажды поехали с тобой и папой на рыбалку, на море? На плотине, помнишь, ты ещё рассказывал байку, как червяк чуть лодку не перевернул…
Дед рассмеялся. Смех его был тихим, но искренним.
— Ну, был грех. Ты тогда испугался, что сом нас сожрёт. Эх, времена…
Антон знал — он не может сейчас всё изменить. Но он может подарить деду то, чего у него не было тогда: внимание, тепло, простое человеческое участие.
И, быть может, именно это станет той каплей, которая повлияет на ход будущего.
Когда он вышел из больницы — солнце уже клонилось к закату. Всё вокруг дышало июльским вечером, в воздухе стоял запах нагретой листвы, дальнего шашлыка и чего-то ещё неуловимого.
Антон шёл по тротуару и думал:
“В самое ближайшее время не станет деда, на его поминках по пьянке подерутся его отец со своим родным братом какой приедет с дальнего Востока по такому поводу. Причиной станут старые разногласия, личная неприязнь и бытовая ссора. После этого брат решит увезти бабушку к себе мотивируя тем, что якобы отец не в состоянии досмотреть её, сама бабушка также выразит желание уехать чем сильно обидит отца, какой делал для неё всё что можно и такого удара в спину не ожидал от родного человека.
Что он может изменить? Правильнее будет задать вопрос: что может сделать 11 летний сопляк с мозгами взрослого мужика? Кто будет его всерьёз слушать?
Попытаться помирить отца с братом до начала конфликта, но как это сделать? Что он скажет человеку какой считает его безмозглым ребёнком? Шанс конечно есть, что-то попробовать изменить, но это будет архисложно сделать в его нынешнем облике.
Глава 12
Глава 12
Пока не погас закат
Антон вернулся домой к бабушке уставший, но с каким-то внутренним огнём. Он будто обрёл цель, и это наполняло его силой. Вечером с работы зашёл традиционно отец. Он всегда по пути домой сначала заходил проведать бабушку, не редко мылся, мог навести порядок, а потом идти домой к себе. Он приятно был удивлён, что Антон помог ей по квартире и самое главное сходил проведать в больницу деда самостоятельно, конечно для порядка пожурил, сказав, что маленькому мальчику нельзя ходить одному так далеко, но в целом Антон видел он был доволен. Они вместе поужинали борщом, отец спросил не хочет ли Антон пойти с ним домой? Тот отрицательно мотнул головой, сказав, что не хочет сейчас бабушку оставлять одну, чем вызвал очередное удивление его словам, но виду не подал. Когда отец ушёл, он помыл посуду, подмёл пол на кухне и убрал лишнее со стола. Потом почитал старую книгу с полки, которую в прошлой жизни читал лет в 14, и лёг спать, прокручивая в голове детали: когда именно приедет отца брат? Какие слова сказали они с отцом друг-друга на поминках, что именно стало спусковым крючком для ссоры?
Он понимал — многое зависит от мелочей. Вспышка может произойти от одного случайного взгляда, криво сказанного слова. Но если он будет рядом, наблюдать, вмешаться в нужный момент… может, удастся избежать этого? Хотя бы сгладить углы.
На следующее утро он снова пошёл к деду. И в этот раз разговор получился длиннее. Они вспоминали разные забавные случаи, дед рассказывал о войне, о том, как вез боеприпасы по “Дороге жизни”, как в лагере видел людей, утративших не только веру, но и лицо. Говорил спокойно, без пафоса. А Антон слушал и старался запомнить каждое слово, ведь знал — эти слова он больше не услышит. Но главное — он слушал с настоящим участием. И это дед чувствовал.
На третий день он снова был у деда. И в этот раз, уходя, дед вдруг сказал:
— Антоха… Знаешь… Никогда не держи зла. Оно как ржавчина — съедает изнутри. Даже если на тебя наорали, даже если обидели. Иногда лучше просто уйти, но не позволять злу осесть в себе. Обещай?
— Обещаю, — тихо сказал Антон.
Он чувствовал, что дед будто предчувствует свою судьбу. И, возможно, этим советом пытается что-то передать. Передать важное.
Когда через пару дней отец пришёл к ним домой с вестью о том, что деда не стало, Антон уже был готов. Не в том смысле, что он не испытал боли — наоборот, он плакал, по-настоящему, как мальчик, но в его слезах была благодарность. За то, что он успел. Успел проститься. Успел дать тепло.
По традиции гроб обитый красной тканью с чёрной каймой по краям с покойником разместили в зале на двух стульях. Под ним (по чьей-то рекомендации) поставили литровые банки с разведённым в воде марганцем— сказали, что он будет поглощать неприятный трупный запах. За пол года до смерти деда, в балконное окно врезали кондиционер, благодаря ему воздух внутри комнаты охлаждался. Вокруг гроба в котором дед лежал в своём коричневом парадно выходном костюме стояли стулья на которых сидели отец, родственники и друзья покойного. Среди них был и прилетевший сразу после смерти деда брат отца, в лётной форме он сидел рядом с ним печально глядя на спокойное лицо умершего своего отца. В больнице живым его последним видела мама, она накануне пришла навестить его, он был очень живым и кажется полным энергии. Сказал, что отлично себя чувствует и хочет уже выписаться, так как ему надоело тут лежать… А на следующий день его не стало…