Антон встал из-за стола, словно что-то щёлкнуло внутри. Раньше он просто хотел извиниться, облегчить вину. Но сейчас — хотел вмешаться. Спасти. Не допустить того, что уже видел.
Он пошёл в комнату, достал из ящика письменного стола тетрадь и начал что-то быстро записывать. Страницы исписывались на одном дыхании. Мысли, чувства, решения, — всё сливалось в странную исповедь, обращённую и к себе, и будто к будущему. Он не знал, как именно это сделать — как поменять ход чьей-то жизни, не играя в Бога, не совершая новых ошибок. Но одно он знал точно: ему дана возможность не быть равнодушным.
Антон вспомнил, как однажды увидел Катю с синяком под глазом. Тогда все знакомые решили, что это случайность — падение с велосипеда, или ещё какие метаморфозы. Никто не спросил, что случилось на самом деле. Никто, кроме него. Она тогда отмахнулась, сказала: “Подумаешь, просто неудачно открыла шкаф.” Но он видел, как у неё дрожали пальцы, как бегали глаза. А он не стал допытываться ничего и просто принял этот ответ, хотя любому было понятно, что она что-то скрывает.
Теперь он хотел быть рядом. Не как герой, не как спаситель, а как человек, способный сказать: “Я здесь. Я рядом. Я вижу.” Он понимал — если снова выберет безразличие, то в следующий раз не сможет смотреть в зеркало.
— Мам, — вдруг произнёс он из комнаты, — ты не против, если я Катю в кино приглашу на выходных?
— Вот так сразу? — удивлённо отозвалась она из кухни. — Не дашь девушке хоть чуть-чуть посомневаться?
— Думаю, у неё в жизни слишком мало моментов, когда сомневаться — это роскошь. Можешь дать мне рубля три, хочу ещё угостить её мороженым.
— Ну ты размахнулся, на 3 рубля можно в ресторане посидеть, — Усмехнулась мать.
— Да ладно мам, не могу же я девушку пригласить на свидание и не угостить ничем? Она подумает, что я какой-то жлоб.
— Хорошая девушка такого никогда не подумает, потому что знает, что 15 летний подросток ещё не зарабатывает себе на жизнь.— Вздохнула мама открывая кошелёк, достала две купюры по рублю и сунула Антону.
— Вот, тут тебе и на кино, и на мороженое, и даже на цветы останется…если вдруг надумаешь ей дарить.
Он чмокнул её в щёку и крепко обнял за шею.
— Спасибо мам…
Антон знал — всё не ограничится походом в кино. Он собирался теперь учиться быть рядом, не пользуясь, не давя, не добиваясь, а — поддерживая. Даже если всё пойдёт не так, даже если она не ответит взаимностью — он будет рядом. Просто потому, что должен.
Переодевшись, вышел во двор, где всё ещё играли дети. День клонился к вечеру, воздух стал прохладным . Под деревом на лавочке сидела Катя. В руках — книга.
Он подошёл медленно, чуть неуверенно, как будто возвращался в место, откуда когда-то самовольно ушёл. Она подняла взгляд — в её глазах было что-то удивительно тихое, глубокое, и почему-то — будто немного испуганное.
— Привет, — сказал он.
— Привет… — ответила она. — Как дела?
— Да, всё нормально. Кать, я хочу пригласить тебя завтра в кино. Я знаю, что ты не любитель куда-то ходить, но сделай для меня исключение. Обещаю всё будет чинно и благородно. Я даже угощу тебя мороженым…если захочешь.
Катя молчала. Она смотрела на Антона долго, изучающе, как будто пыталась понять — не розыгрыш ли это. А потом тихо сказала:
— Не знаю… у меня родители не очень любят, если я куда-то ухожу.
— Катюх, я знаю об этом… Но просто доверься мне, даю тебе тысячу процентов гарантии, что ни я ни кто-либо ещё тебя не обидит и домой после кино мы вернёмся сразу же после сеанса.
Она вновь замолчала задумчиво рассматривая носок своих туфлей.
— Я слышала идёт фильм “Ночной экипаж”, я на него бы сходила.
— Без вопросов! Тогда я завтра за билетами с утра на дневной сеанс возьму.
Она смущённо улыбнулась и едва заметно кивнула ему.
— Ладно, тогда я не буду тебе сегодня надоедать и отвалю домой…да?— Антон поднялся со скамейки.
— Ты спешишь куда то? Посиди, давай поболтаем. Скоро Нина из 31 квартиры с Леськой выйдут, будет веселее.
Он кивнул и начал сходу рассказывать ей смешные истории какие когда-то читал уже в зрелом возрасте, чтобы развеселить её.
Они просто сидели рядом. И в эту минуту Антон почувствовал странную уверенность: возможно, он не сможет переписать всю судьбу, не убережёт от всех бед, не спасёт от всего. Но он сможет сделать главное — остаться человеком. Не быть прохожим в чужой жизни. Особенно в той, которую когда-то сам сделал чуть хуже.