Итак, Антон закончив завтрак пообещал скоро вернуться за Катериной и забрать её с сыном к себе на квартиру, а сейчас ему надо срочно решить кое-какие вопросы по работе. В тот раз он действительно бегал к бригадиру и предупредил, что возможно его больничный затянется больше чем на неделю, а в этот раз он не стал ничего тому сообщать, потому что знал уже, что их встреча продлится, как раз ровно неделю пока отец не получит зарплату, побежал к себе на квартиру и первым делом уничтожил все потенциальные улики о пребывание в его постели посторонней женщины. Потом ему надо было освежить в памяти всё, что было в его жилище. Он полез в письменный стол и извлёк пухлую пачку писем от Кати, пробежал несколько из них глазами вспомнив с каким упоением он ждал каждого её письма и сколько раз потом перечитывал их перед сном. Так, на балконе всякий ненужный хлам, на стене были наклеены обои, но из-за того что клеились на меловую побелку начали отставать, панели коридора выкрашены в ярко-голубой цвет, несколько тощих дорожек на облезлом линолеуме под ногами, на кухне самодельная электроплитка из двух кирпичей и нихромовой спирали, кружки, тарелки, ложки…вроде всё на месте. Совмещённый санузел, вода только холодная из крана идёт, чтобы помыться надо было греть ведро воды. Так, вроде всё в ажуре, кровати застелены, пол помыт и никак следов чужого присутствия, можно приводить Катю сюда.
Родители ждали его появления с большим наверное нетерпением чем сама Катя. И всё из-за чересчур гиперактивного её сына какой словно ураган кружил по квартире грозя разбить или сломать всё что не было закреплено. Антон без долгих сантиментов предложил ей собираться и пройти к нему. Попрощавшись с родителями они вышли на улицу, несмотря на август из-за дождей температура здорово упала и было довольно прохладно. Вокруг были большие лужи какие надо было обходить. Он жил в доме сразу за родителями, тоже на 2 этаже, даже расположение квартир у них совпадало. Прямо возле подъезда стояла большая лужа обойти какую можно было только по грязи или по небольшой кромке асфальта, что выглядывал из под воды. Сын Кати быстро прошёл по нему и ждал их уже у входа нетерпеливо пританцовывая на месте. На ногах у Кати были красивые короткие сапожки и Антону не хотелось, чтобы она испачкала их в грязи, поэтому он не долго думая легко подхватил её на руки и пошёл по воде так словно шёл по тротуару. Катя от неожиданности взвизгнула и крепко обняла его за шею рассмеявшись.
Они вошли в квартиру, Антон помог им снять верхнюю одежду и обведя рукой квартиру произнёс:
— Ну вот, моя холостяцкая берлога. Не дворец конечно, но жить можно.
Сын Кати какого кстати звали Димой тут же достал из своей сумки две машинки и начал ездить ими по полу громко изображая рёв мотора. Она медленно обошла его жильё и кивнула.
— Да, женской руки не хватает тебе здесь для уюта.
— Ну так я ж надеялся ты приедешь и станешь этой рукой,— парировал он глядя на неё влюблёнными глазами.
— Приглашаешь?— Кокетливо ответила она.
— Перестань, я ведь тебе об этом в каждом письме писал.
— Ладно, к этому мы ещё вернёмся. Давай, что-нибудь на ужин приготовим, надо Димку покормить, да и самим что-то поесть.
Вдвоём они сварили небольшую кастрюлю супа. После ужина посидели в зале играя с сыном в машинки, параллельно она достала аудиокассету какую он хорошо помнил и долго потом хранил. Это была электронная инструментальная музыка какую исполняла группа музыкантов под названием “Koto”. Мелодии были приятные, ненавязчивые и главное идеально подходили для вечера и общения. На вкладыше с названиями песен рукой Кати было написано:
“На память моему дорогому Антошке, от Кати. Слушай и вспоминай меня”. Он очень долго берёг эту кассету, пока со временем она не утратила для него свой сокровенный смысл. Они разговаривали о разных пустяках, не касаясь пока их взаимоотношений. Антон помнил, что самый лучший их разговор состоится, когда сын уснёт, а они с ней пойдут разговаривать на кухню.