— Пап, мы пришли! — раздался из коридора звонкий голос.
“Пап?..” — от неожиданности у него чуть не вылетела вилка из рук. Голос принадлежал, как минимум мальчику подростку.
На кухню вошёл парень лет семнадцати — неся в руках два полных пакета с продуктами. Антон с трудом узнал в нём того самого Димку какого казалось только вчера видел мелкого у себя на той квартире. Он вытянулся, возмужал, изменился, взгляд цепкий и внимательный. За ним вошла Катя — почти не изменившаяся, только чуть старше, спокойнее. На ней были солнцезащитные очки, на плече сумка, в руках — бумажный пакет. Она остановилась в дверях и, улыбаясь, посмотрела на Антона:
— Ты уже проснулся, слава Богу. Мы думали, ты проспишь весь день. В этих супермаркетах очереди такие на кассах…Да ещё на стоянке машину некуда поставить.
Антон попытался что-то ответить, но в горле пересохло. Он только кивнул, как будто наблюдал сцену из фильма.
— Света тоже должна вот-вот подойти, она после библиотеки к Лизке заскочила, — сказала Катя, ставя сумку на стул.
— Кто?.. — выдохнул он.
— Света, — повторила Катя, и тут её взгляд стал внимательным. — Антон… ты в порядке? Ты как будто ещё спишь.
Он с трудом выдавил улыбку:
— Да, просто… немного не выспался. Голова туговато варит.
— Пап, ты будешь играть со мной в “Fifa” на приставке? Мы с мамой новый картридж купили, пацаны в школе говорят там графика улётная— подскочил к нему Димка. — Ты давно обещал!
Антон кивнул:
— Конечно, чуть позже… Дай мне минут десять, ладно?
Димка засмеялся и умчался в свою комнату. Катя подошла к нему, чуть нахмурившись:
— С тобой точно всё нормально? Может, давление скачет?
— Нет, Кать. Просто странный сон был. Всё перемешалось.
Он хотел сказать “а я и не знал, что у нас есть дочь” и что Димка теперь называет его отцом…но не успел. В дверь позвонили. Катя пошла открывать.
Через секунду в комнату вошла она.
Высокая, стройная девочка лет пятнадцати, в серой футболке и джинсах, с наушниками на шее и книгой в руке. Волосы в пучок, чёлка падает на глаза. Похожие глаза. Его глаза.
— Привет, — сказала она, снимая кроссовки и бросая взгляд на отца. — Думала вы с мамкой в бассейн сегодня пойдёте, а она сказала, что ты вчера поздно лёг и не захотела тебя будить.
— Привет… —его голос предательски дрогнул. — Света?
— Ну да, — она удивлённо посмотрела на него. — А кто ж ещё?
Катя, уже стоя рядом, с улыбкой взглянула на него, а потом — на дочь:
— У папы сегодня день глубокого погружения. Он не выспался, и ему кажется, что он в параллельной реальности.
Аня рассмеялась и подошла обнять его:
— Ну ничего. Я тоже так иногда просыпаюсь — и думаю, контрольная по алгебре прошла или только предстоит?
Он крепко обнял её. Сердце в груди билось сильно, почти как у мальчишки.
— Привет, доченька, — сказал он тихо, и почувствовал, как в горле застрял ком.
Она не заметила. Уже отвернулась и направилась в свою комнату. Катя села рядом, положила руку ему на плечо.
— Может, ты всё же расскажешь, что с тобой?
Он посмотрел на неё. На ту, ради которой, возможно, переписал всю свою жизнь. На женщину, с которой когда-то упустил шанс, но теперь… он будто получил его снова.
— Знаешь… — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Это удивительная история какая произошла со мной…Я расскажу её тебе, как нибудь потом…
— Ладно, надеюсь история то хоть со счастливым концом?
— Да…я думаю с очень счастливым…
Эпилог
Вечером, когда в доме наконец воцарилась тишина, Катя села читать, Димка играл в наушниках, а Света закрылась у себя в комнате, готовясь к олимпиаде по литературе, Антон вышел на балкон.
Небо над домами темнело, как будто кто-то медленно задувал день, оставляя по краям яркие мазки заката. Он держал в руках чашку с ещё горячим чаем и смотрел вдаль — туда, где сливались прошлое и настоящее.
Он вспоминал ту жизнь. Блеклую, усталую, где квартира пахла хлоркой и одиночеством, где на кухне закипал старый чайник, а стены будто давили на грудь. Там у него тоже была семья. Там была жена, с которой всё пошло как-то… само. Был сын, взрослый, отдалённый, почти чужой, другая дочь…И много упущенных слов, недосказанных фраз.
Но та жизнь осталась — там. В той ветке, в той реальности. Он не чувствовал боли от расставания с ней. Не испытывал вины. Только тихую благодарность за то, что теперь он — здесь. С Катей. С Димкой, который стал ему родным. Со Светой, чьи глаза были точь-в-точь как у него в юности.