Отыскивая глазами командира полка, Вихров повел эскадрон к опушке леса, откуда вновь послышались крики.
Мимо него, размахивая над головой тяжелым мечом, проскакал Дерпа. За ним с дробным топотом прошел эскадрон. Вихров словно впервые увидел мелькавшие мимо него молодые и старые, чубатые и давно небритые усатые лица бойцов, полные одним и тем же выражением суровой решительности. У многих головы были обмотаны окровавленными бинтами и тряпками.
— Вихров, гляди! Вон они! — крикнул скакавший рядом с ним Ильвачев.
В ту же секунду перед Вихровым открылся пологий склон поля с блестевшей неподалеку рекой. Все поле было покрыто отступающими белополяками. Среди бегущих, настигая их, скакали всадники в буденовках, фуражках и косматых папахах. Там часто взлетали и опускались клинки…
У опушки несколько бойцов быстро амуничили лошадей захваченной батареи.
Близ дороги гнали бегом большую толпу пленных. Вихров перехватил налитый ужасом взгляд офицера и, отвернувшись, увидел двух всадников с осунувшимися, утомленными лицами. Они стояли в стороне, на пригорке, и пропускали мимо полки.
Под одним из них была большая рыжая лошадь в белых чулках, под другим, который держал опущенную к стремени обнаженную шашку, переступал с ноги на ногу буланый жеребец с черным хвостом.
— Ура! Ура! — повертывая к ним головы, радостно кричали бойцы, потрясая клинками.
Конная армия, выйдя из окружения, присоединялась к общему фронту.
1946–1948
Москва